На следующее утро мы поехали дальше, и я все еще чувствовала себя разбитой. Херрел ехал рядом со мной.

— Все это продлится не больше одного дня. Мы уже недалеко от Врат. Но я прошу тебя никогда не забывать о том, чего ты должна остерегаться.

Херрел говорил так, словно опасность угрожала нам обоим. Но я все равно чувствовала себя совершенно одинокой. Не было того Херрела, на которого я могла положиться. Здесь был человек и зверь, и я не отваживалась доверять ни тому, ни другому.

— Мне снилось, что тут была битва, — сказала я, наизусть заучив, этот урок. — Но тут не было никакой битвы.

— Да, здесь не было никакой битвы, — подтвердил он.

— Итак, эта битва мне приснилась, — продолжила я. — Кто же следует по нашим следам и какой противник использует оружие, чтобы разрушить ваши чары?

Он ответил со всей откровенностью.

— Это были охотники из Ализона, и некоторые из них, должно быть, обучены тайному знанию, и их ненависть выплеснулась наружу. То, что они направили на нас, было Темными Силами, вызывающими изменения наших тел, а затем навсегда закрепляющими эти изменения. И этим мы сами себе роем могилу. Лучше бы они сделали так, чтобы мы навсегда остались людьми.

— Сколько их было? И почему они напали на вас?

— Мы насчитали двадцать человек. Их план был очень хитер. Они оставили ложный след, чтобы разъединить нашу группу, а потом напали на ту ее часть, которую считали более слабой. А почему? Они носят щиты с гербами Халлака и это значит, что они хотят направить нас против Халлака. Только мы не понимаем этой Черной Стрелы. Она не относится к их обычному вооружению.

Потом Херрел получил приказ ехать в арьегарде, и я присоединилась к другим девушкам. Один раз, когда Сольфина немного отъехала от меня, рядом появился. Хальзе. Его красные медвежьи глазки изучающе смотрели на меня, словно он пытался прочесть мои мысли.

— Настоящее зрение может быть угнетающим, моя леди, — заметил он. — Оно здесь не нужно.

— А если нужно, мой Лорд? Ведь именно оно помогло мне обнаружить эту вещь, по крайней мере, я так думаю. И оно все еще может принести мне пользу…

Он пожал плечами.

— Может быть, мы несправедливы к вам, моя леди. Но, по крайней мере, ваши сестры не разделяют ваших сомнений. И вам это также было полезно.

И все же я нашла его улыбку жуткой, и когда он, наконец, повернул своего коня и исчез, я поехала быстрее, чтобы догнать Кильдас. Мне вдруг стало очень неприятно ехать в одиночестве.

— Харл сказал, что у Хальзе злой язык, — заметила Кильдас. — Хотя он и проявляет необходимую вежливость или, по крайней мере, кажется, что проявляет. Он в ярости от того, что ему не досталось невесты.

— Может быть, его накидка была недостаточно привлекательной.

Она рассмеялась.

— Только, чтобы он не услышал этого! Он воображает, что в любом обществе является первым. И это правда, он же выглядит таким привлекательным…

Она находит его привлекательным? Для меня он был медведем, скрытой под густым мехом опасностью.

— Красивое лицо — это еще не все.

— Ты права. И мне Хальзе не особенно нравится. Он всегда улыбается и кажется таким довольным, но я думаю, что на самом деле это не так. Джиллан, я не знаю, что тебе сказал Херрел, но не разговаривай с Хальзе так открыто. Харл сказал мне, что между ним и Херрелом старая вражда и после свадеб отношения между ними еще больше ухудшились. Потому что Херрел получил то, что хотел бы Хальзе…

— Меня? — улыбаясь, спросила я.

— Может быть, не тебя, но невесту. Перед тем, как мы появились здесь, он много говорил о том, что его счастье было словно заноза в его теле. И другие Всадники не забыли о его хвастовстве и постоянно напоминают ему об этом. И это плохо, — она посмотрела на меня. — Прежде чем мы встретились с ними, я думала, что все Всадники похожи друг на друга и объединены в общую группу, которая думает и действует как один человек. Но они оказались такими же, как все остальные люди, у каждого из них свои собственные мысли и мечты, ошибки и страхи.

— Тебе все это рассказал Харл?

Кильдас улыбнулась, и улыбка ее была улыбкой безграничного счастья.

— Харл рассказал мне о многом… — И она снова погрузилась в мир грез и мечты, в который я не могла последовать за ней.

Долгий день подходил к концу, но Херрела я больше не видела. Мы в конце концов достигли узкой и длинной долины, вход в которую был так тщательно скрыт деревьями и кустами, что я и не подозревала о его существовании. Там нас уже ожидали скрытые отвесными скалами походные палатки и авангард нашей группы уже достиг их. Уже стемнело, но в руках у Всадников замерцали зеленые лампы и был разведен костер. Все вокруг было похоже на внутренность огромного прекрасного замка.

Но когда мы остановились, Херрел не подошел ко мне, чтобы помочь слезть с лошади. Это сделал человек, у которого на шлеме был изображен волк.

— А где Херрел? — спросила я.

— Арьергард еще не достиг этого места, леди.

И это было правдой. Честно говоря, я не могла сказать, что чувствовала облегчение и избавилась от своего страха, когда увидела искусно вырезанную фигурку кошки, прикрепленную к шлему, из-под которого на меня смотрели зеленые глаза.

Усталость, которой я вовсе не ощущала, пока сидела в седле, волной нахлынула на меня, когда я с онемевшими ногами и руками приблизилась к костру. Одиночество стеной отделяло меня от остальных, одиночество и то, что только я одна знала о их тайне.