Даже архиепископ захихикал.

— И это молитва? — сказал он. — Вы были правы, она вызывает смех. Я никогда в жизни не хихикал, я серьезный человек, но, видя, как вы, три дурака, придумываете собственную молитву, в то время как у нас есть молитвы, утвержденные церковью… Я вам расскажу такую молитву, и прямо сегодня начинайте читать ее. Станьте истинными христианами!

— Мы постараемся. Только скажи, что нужно делать.

И он полностью пересказал каноническую русскую молитву. Чем дольше он говорил, тем печальнее становились все трое. Они сказали:

— Мы не сможем это запомнить. Тебе придется повторить два, три раза, чтобы у нас получилось. Одну часть запомню я, вторую часть запомнит второй, третью часть запомнит третий. Но чтобы один запомнил все — ты требуешь слишком многого.

— Хорошо, ладно, — сказал он. — По крайней мере, это будет официальная молитва, правильная молитва, единственно правильная молитва.

И он повторил ее снова.

— Как хорошо, что ты пришел к нам. Должно быть, сам Бог послал тебя сюда, — благодарили они его.

Очень довольный, он вернулся в свою лодку, испытывая удовлетворение от того, что теперь эта нелепая история закончится. Люди перестанут к ним ходить. Я выведу их на чистую воду. И как это они стали святыми?

Но, будучи на середине озера, он вдруг увидел, как все трое бегут к нему по воде. «О Боже!» — воскликнул он.

Они догнали лодку и попросили: «Еще раз повтори, пожалуйста… мы забыли. Мы забыли, кто какую часть должен запомнить. Мы поругались и решили, что лучше пойти к тебе. Ты назначишь, кто какую часть будет говорить — и на самом деле… мы забыли молитву. Повтори ее еще раз».

Для архиепископа стало откровением, что эти люди ходят по воде. Он сказал: «Забудьте молитву, которую я вам рассказал. Ваша молитва правильная. Продолжайте молиться. Эту каноническую молитву я читал всю жизнь. Я не могу ходить по воде. Моя молитва не была услышана, но ваша была. Идите. Простите меня за вторжение в вашу жизнь. Все, что вы делаете, правильно. Продолжайте делать, как считаете нужным».

Эти сто двенадцать методов медитации всеобъемлющи. Не может быть сто тринадцатого. Все, что может потребоваться самым разным людям, вошло туда. Они веками передавались из поколения в поколение. Они просты. Ключ во всех этих ста двенадцати методах — свидетельствование: разные виды, разные методы, но сокровенная сущность — свидетельствование, осознанность, бдительность. Вы можете назвать это как угодно, но это будет лишь иным значением свидетельствования.

С помощью свидетельствования вы сможете совершить качественный скачок. Вы можете очнуться ото сна — не обычного, а духовного — и пробудиться. Не обычное пробуждение, которое происходит каждое утро, но настоящее пробуждение, которое приводит к высшему осознанию в жизни — себя, целого, того, что вы его часть; что целое — это вы, и вы — целое. Нет разницы.

Физики назвали это качественным скачком. Ни один мыслитель, философ не пытался найти параллель духовного роста. Это указывает на скудость ваших так называемых духовных мыслителей, теологов. Но, по сути, медитация — это путь, который может привнести внезапную вспышку в ваше существо. И не только: она может положить начало цепной реакции. Вспыхивает один — и вдруг люди того же типа, которые даже не пробовали медитировать, которые даже не ищущие, которые никогда даже и не думали ни о чем духовном, заражаются — это заразно.

Поэтому если несколько человек по всей Земле совершат качественный скачок, то тысячи других станут частью всемирного пламени. Это единственный способ спасти все то, что донесли до нас миллионы лет эволюции.

Вы должны выбрать между Рональдом Рейганом и Гаутамой Буддой. Это не совпадение, что подругой Рональда Рейгана была шимпанзе. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Когда он стал президентом, шимпанзе тоже очень обрадовалась.

Как-то они пошли на прогулку. Пожилой мужчина увидел Рональда Рейгана вместе с шимпанзе; ему стало стыдно, что президент Америки не может найти друга среди людей, что он вынужден дружить с шимпанзе. Он подошел к ним поближе и сказал:

— Господин президент, это выглядит нехорошо.

— Что выглядит нехорошо? — спросил Рональд Рейган.

— Заткнись, дурак, — ответил пожилой мужчина. — Я разговариваю с президентом. Ты не имеешь права вмешиваться. Может быть, ты и его друг, но точно не мой.

Будущее в опасности, если человек не понимает, что может привести его к быстрой трансформации. У нас нет времени на эволюцию. У нас нет времени даже на революцию. Только качественный скачок может спасти человечество и Вселенную.

Я думаю, что по мере того как сильнее и сильнее будет становиться давление смерти, разрушения, ядерной войны, качественный скачок будет представляться все более и более возможным, потому что это будет единственный шанс избежать всеобщего самоубийства.

Ошо, когда мы начинаем наблюдать за своим телом, затем за своим умом и эмоциями, в этом присутствует, хоть и несущественный, элемент сосредоточенности. С самого начала, например, наблюдая за дыханием, я исключал все остальное — это был элемент концентрации. При других обстоятельствах, когда тишина уже достигнута, дыхание может быть единственным предметом наблюдения. Это кажется правильнее, но все же я чувствую, что более мягкая сосредоточенность осознанности все больше и больше отдаляла бы меня, как если бы появилось достаточно расслабления, чтобы позволить наблюдателю отодвинуться достаточно далеко, чтобы было видно все, а не что-то одно, как, например, мысли или дыхание. Позволяет ли расслабление наблюдателю быть на высоте?