А Сандро и Гоча долго обсуждали этот визит, пили чачу и пришли к выводу, что раз постояльцы погибли, то скорей всего они больше ничего о них не услышат.

* * *

Москва

Первыми на место взрыва прибыли спасатели и врачи. Но даже когда отключили магистральное напряжение, войти в тоннель было нельзя из-за удушливого черного дыма, напитанного запахами горелой изоляции, раскаленного металла и сгоревшего мяса… Спасатели в масках вошли в ужасный черный туман, который не поддавался даже лучам мощных фонарей, оценили обстановку и вернулись, вынеся двух раненых. После этого к аварийному перегону подогнали платформу с воздушной пушкой, которая быстро продула тоннель, выдавив задымление на соседнюю станцию, где уже на полную мощность работала вытяжная вентиляция. Потом к взорванному составу прошли врачи, и началась эвакуация раненых.

В это же время появилась и оперативно-следственная группа ФСБ. Некоторым сотрудникам «повезло»: они остались наверху, просматривая записи камер наблюдения, сделанные перед взрывом, и опрашивая дежурную смену, но бо?льшая часть спустилась вниз, на перрон, заваленный ранеными и контужеными пассажирами, которым врачи оказывали неотложную помощь. Оперативники в форме МЧС возились в самом пекле – возле развороченного вагона, люди в штатском проводили предварительный опрос уцелевших и раненых пассажиров на перроне. Когда спасатели и врачи закончили свою работу, в тоннель вошли следователи и эксперты со специалистами-взрывниками и понятыми. Яркие софиты осветили разбитое на секторы искореженное обугленное пространство, начался осмотр места происшествия.

Это работа не для слабонервных. Мало того, что, несмотря на постоянную продувку тоннеля, из-за непереносимых запахов приходилось работать в респираторах… Главное – психологически невозможно даже видеть то, что осталось от пассажиров взорванного вагона: ужасную смесь из поврежденных, обгоревших вещей и фрагментов человеческих тел… А следователям и экспертам требовалось копаться в этом кровавом месиве в поисках улик и вещественных доказательств… Но специалисты знали, что и где искать…

Через три часа в эпицентре взрыва был обнаружен частично обгоревший паспорт Вики-Мариам и часть ее головы, сохранившая пригодность для идентификации.

* * *

Волговятск

Десять вечера для Волговятска – уже позднее время. Иван Петрович только что вернулся и обедал, а Нина Михайловна пересчитала выручку, сидела напротив и пристально рассматривала мужа. Видно, недовольна, будет опять на ночную работу блатовать. С тех пор как Вика исчезла, жена окончательно озлобилась, просто в лютую мегеру превратилась! Она-то и раньше мягкостью характера не баловала, но теперь вообще озверела…

«Сегодня в Москве произошел взрыв в метро, – скорбно сообщил с экрана ведущий новостей. – По предварительным данным, совершен террористический акт. Подозреваемая в этом преступлении сама погибла при взрыве, но ее личность удалось установить…»

Нина Михайловна нажала кнопку на пульте и выключила телевизор.

– Нин, ну я же смотрю…

– У тебя что, своих проблем мало? – сварливым тоном завела она обычную песню. – Заработки маленькие, по ночам работать не хочешь, девка из дома ушла, а он и в ус не дует! Чужие проблемы ему интересны…

– Чего ты цепляешься? Она же из-за тебя ушла… Я весь город объездил, не нашел! Что я сделаю? Заявлять пойду, опять оштрафуют…

– Из-за меня?! Да ты что?! – У Нины Михайловны даже голос осип. – Да я ишачу с утра до вечера, парик ей купила, компьютер! А ты что купил?!

Начинался скандал, и Иван решил отпустить тормоза и тоже облегчить душу.

– А я не ишачу?! Прихожу, а ты вечно с перекошенной мордой! И борщ всегда невкусный!

Он бросил ложку в тарелку, так что вокруг полетели брызги.

Но тут из прихожей донесся длинный и требовательный звонок. Настолько длинный и настолько требовательный, что Нина Михайловна замерла с открытым ртом, так и не выплеснув накопившийся поток слов.

Иван вытер рот ладонью и направился к двери, выглянул в глазок, но ничего не увидел, и это ему сильно не понравилось.

– Кто там? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал требовательно и властно, как у хозяина в своем праве.

– Открывайте, участковый!

«За что? – всполошился Иван Петрович. – Что на красный проехал? Или вчера через двойную осевую развернулся? Так нет, это ГИБДД… Да и не ходят из-за такого по домам… Может, за тот мешок, что на Лобачевского отвозил?»