– Таежная одежда нужна для всех участников, – пояснил он.

– Хорошо, – Наби взял список. – Нам понадобится ваш паспорт, чтобы приобрести билеты. Когда вы будете готовы вылететь?

– Да… Хоть завтра!

– Мне нравится ваш боевой настрой, – едва заметно улыбнулся Наби. – Ориентируйтесь на послезавтра.

Мончегоров отдал свой паспорт и проводил гостей до калитки. Потом долго сидел в беседке, размышляя. Все-таки консультировать гостей у себя дома – это одно, а ехать с ними за тридевять земель – совсем другое… Что он знает об этих людях? Да ничего! А если они в тайге перережут ему горло и утопят в болоте? Но зачем для этого везти в тайгу? Перерезать горло можно прямо здесь, в беседке, после щедрого угощения… Но зачем им это? Зачем платить ему большие деньги? Зачем помогать с дачей? Нет, похоже, они действительно в нем заинтересованы. Но почему тогда в душе зародилось странное беспокойство?

Вернувшись в дом, решил позвонить сыну. Просто услышать родной голос, поговорить, рассказать о неожиданной поездке. Это придаст ему уверенности и рассеет смутную тревогу.

Мобильный выключен или находится вне зоны досягаемости. Сегодня суббота, Сашка должен быть дома. Но ответил только металлический голос автоответчика. Странно. Хотя мало ли куда они могли поехать – к друзьям на Истру, например…

– Здравствуйте, это я… дедушка… В смысле Иван Степанович. Сынок, я уезжаю на пару недель, может быть, на месяц. По работе. Там, куда я еду, связи, наверное, не будет. За дачей Катя присмотрит, все ключи оставляю ей. Ты тоже приезжай, когда время будет. И возьми кое-что в моем сейфе, у тебя надежней будет, пока меня нет. До свидания…

И, подумав, все же добавил:

– Уезжаю с человеком… то есть – по предложению человека, чью визитку оставлю на столе…

Воскресный день прошел в сборах. Мончегоров достал из кладовки свой огромный «полевой» рюкзак, сложил белье, «мыльно-рыльные» принадлежности, свитер крупной вязки, запас обычных и шерстяных носков – словом, то, что обычно брал в экспедиции. Нашел давно устаревший стрелочный дозиметр в запыленном чехле, протер, вставил свежие батарейки – прибор ожил. Подумав, добавил нож с широким клинком в кожаных ножнах.

Позвонил Карим, уточнил время приезда машины – завтра в десять.

После обеда Мончегоров сходил к соседям, попрощался с Катей, оставил ей ключи от дома и от мебельного сейфа.

– Ты присматривай там, чтобы порядок был…

Женщина всплеснула руками.

– Вы какой-то другой стали… Бодрый, веселый, даже помолодели…

– Это потому, Катюша, что я возвращаюсь в места своей молодости! – От полноты чувств Иван Степанович приобнял соседку за плечи.

– Да, а где этот… Ключ от почтового ящика-то? – озаботилась вдруг Катя. – Вдруг письмо важное придет?

Иван Степанович почесал затылок.

– Так он у меня дома. А писем важных я уже давно не получаю…

– А вдруг?

– Ну, пойдем, поищем…

Они вернулись к Мончегорову, стали искать ключ, а нашли давешнюю забаву…

Сын так и не перезвонил…

* * *

Сибирская тайга

Водитель на «Тойоте-Камри» приехал ровно в десять. Оглянувшись на обветшавшую дачу, Мончегоров вздохнул и решительно сел в машину. В Шереметьеве его встретил Карим с тем самым человеком, который привозил архитектора.

– Рустам! – представился тот, сложив губы в улыбку. Но биоволны угрозы никуда не делись, только ослабли.

«Лицо европейского типа, – отметил Мончегоров. – Видимо, полукровка…»

У обоих были при себе огромные камуфлированные сумки-баулы, которые вместе с рюкзаком сдали в багаж. Теодолита Мончегоров не увидел, но вопросов задавать не стал: обеспечение экспедиции – не его проблема. С собой в самолет взяли лишь ноутбук в специальном кейсе, когда при досмотре Карим расстегнул «молнию», внутри оказались и какие-то бумаги. Туда же, чтобы не рассовывать документы по карманам, Карим положил паспорта и билеты всех участников экспедиции. По поведению спутников Мончегоров понял, кто тут старший – Карим отдавал, а Рустам исполнял распоряжения, как само собой разумеющиеся. Значит, и он подчиняется Кариму?

«В общем-то это логично и правильно, – подумал Иван Степанович. – В конце концов, я работаю на них. А кто платит, тот и заказывает музыку».

Взревели турбины, и «Боинг-737» круто набрал высоту. Вечерний аэропорт Омска встретил «казахско-российскую экспедицию» яркими огнями и моросящим дождем. Мончегоров отвык от перелетов. Из-за четырех часов, проведенных в воздухе, и разницы во времени навалилась усталость. Он даже подумал, что, может быть, переоценил свои силы. Но стоило сойти по трапу на сибирскую землю, как нахлынули воспоминания и усталость смыло губкой молодого задора. С того времени в аэропорту многое изменилось, но воздух… Здесь он был не таким, как в Москве. Воздух его молодости…

До железнодорожного вокзала доехали на такси. В зале ожидания он сидя вздремнул, но через час объявили посадку на нужный поезд. Четвертого пассажира в купе не было. Ивану Степановичу уступили нижнюю полку, и он сразу же провалился в тяжелый сон. Когда проснулся, спутники уже разложили на столе незатейливый завтрак – невесть откуда взявшуюся курицу-гриль и пирожки с капустой, Рустам принес чай. Мончегоров испытал некоторую неловкость: он как бы перешел на иждивение чужих людей… Но это чувство быстро прошло – в конце концов, он старше по возрасту, да и выполняет главную роль в экспедиции. Поезд шел через лес, и он с удовольствием всматривался в сплошную череду хвойных и лиственных деревьев. Как будто машина времени перенесла его в 1970 год… Но тогда не было сотовых телефонов, в который почтительно говорил Карим: