– Виталий Алексеевич, я вас уважаю. Вас знают в городе.

– Короче, – Шустриков прервал тираду, – кто убрал Коробова и Заводина?

– У меня менты были. Весь дом перерыли. Ничего не нашли.

– Я не мент. Что это за история с убийствами? Места поделить не могли? А?

Шустриков был строг. Дарье это нравилось. Она и подумать не могла, что перед этим толстяком люди могут оправдываться за свои действия.

– Не знаю, о чем вы, Виталий Алексеевич.

– Послушай, Барин. Мне время дорого. Сегодня не тот день, когда можно ломать комедию.

Средний палец гостя был синим. Не из-за того, что отек, а из-за того, что в свое время был отдан в руки мастера татуировки. Когда с помощью такого пальца посылаешь оппонента на три буквы, у того от негодования должен был вдвое учащаться пульс. Именно этот самый палец был засунут за ремень, и время от времени Барин дергал им, чем выдавал собственную нервозность.

– Кто вас навел на неверную мысль, Виталий Алексеевич, не можете мне сказать?

– Будем разговаривать? Может, надоело торговать?

– Если вам надо, я попытаюсь узнать, кто убил этих людей, но на это нужно время.

Небритая рожа виляла из стороны в сторону.

– Постарайся управиться за сутки.

– Носом буду землю рыть, Виталий Алексеевич.

Барин встал и ушел, а Дарья, скорчив гримаску неудовлетворенности, встала и подошла к окну. На подоконнике стояла кофеварка.

То, что она увидела из окна, заставило ее насвинячить. Она перелила через край чашки, и на подносе образовалась темно-коричневая лужа.

– Виталий Алексеевич, знаешь, на чем ездит Барин?

Толстяк быстро поднялся и подошел взглянуть.

Со стоянки отъезжал внедорожник «Ниссан», только цвет у него был черный, а не «металлик», в отличие от того, на котором по собственной инициативе недавно каталась Дарья.

– Давай напрягай этого мента молоденького. Надо выяснить про эту машину все от начала до конца. Номер запомнила?

Дарья, почувствовав прилив сил и ощутив перспективу, пообещала уложиться в два часа.

– Деньги есть?

– На старшего лейтенанта хватит.

Дарья вошла в кабинет двадцать два с дежурной улыбкой на приведенном в порядок после бессонной ночи личике.

Обогнув несколько столов, она подошла к Парусову. Тот кивнул в знак приветствия. Больше он ничего сделать не успел, так как Дарья на глазах у сослуживцев Сергея Васильевича «нанесла» ему... поцелуй в губы.

Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.

– Ты мне нужен, – томно прошептала она, – выйдем в коридор.

Парусов спускался по ступенькам, бормоча себе под нос:

– Говорил папа, не давай слабину, иначе всю оставшуюся жизнь тебя в нее «доставать» будут.

– Двести долларов за такую мелочь – это нормально.

Старлей пообещал сделать все, как просили. У Дарьи появилось немного свободного времени, и она знала, на что его потратить.

Вдова Розанова если и была пьяна вчера вечером, то к сегодняшнему полудню протрезвела и могла вести беседу.

– Я нашла убийцу вашего мужа, – заявила Дарья. – Он сейчас в милиции, можете проверить.

– И как же я это смогу осуществить?

– Позвоните Волокову. Он подтвердит.

Очень скоро выяснилось, что Дарья не врет.

– Кто бы мог подумать, – прошептала вдова, вешая трубку на рычаг телефона, стилизованного под начало века. – Сколько я вам должна?

– Двадцати тысяч вполне хватит.

Розанова порылась в сумочке, достала чековую книжку.

– Мне бы наличными, – попросила Дарья. И, что самое интересное, ей не отказали.

Повеселевшая, она вновь приехала на свидание с Парусовым.

– Как наши дела?

Они сели к ней в машину, отъехали от здания МВД, и только после этого лейтенант отдал ей бумаги.

На прощание она сказала ему, что он помогает ловить преступников и поэтому не должен терзаться.

Товарищ лейтенант послал ее подальше и захлопнул дверцу, но ей некогда было обижаться.

Баринов Федор Степанович владел автомобилем «Ниссан» уже три года. Всего месяц назад попал в аварию.

«И за это время успел устранить все неполадки. Какой молодец».