30 сентября «волчья стая» начала преследование судов ВА-18. В тот же день у острова Русский подводная лодка U960 потопила пароход «Архангельск», а 1 октября она же торпедировала тральщик Т-896. Ее соседка по району, U703, потопила пароход «Сергей Киров», а затем еще и один из тральщиков охранения. Свидетели тех событий отметили, что немецкие подводники словно играли с североморцами в «кошки-мышки»: как только наши тральщики (бывшие рыболовные траулеры) контратаковали немцев, более быстроходные в надводном положении «викинги» тут же уходили на север, а после возвращения кораблей охранения в ордер снова выбирали позицию для новых торпедных атак.

Потеря половины особо ценного каравана и двух кораблей его охранения явились следствием слабой охраны конвоя и беспечности экипажей транспортных судов, которые вплоть до пролива Вилькицкого совершенно открыто вели переговоры по радио.

После потерь, понесенных ВА-18, советское командование решило больше не выводить в Белое море суда из Арктики, как это обычно делалось в конце арктической навигации. Все 15 советских транспортов, находившихся тогда в Карском море, остались зимовать в порту Диксон. В Белое море ушли только ледоколы Главсевморпути.

По результатам деятельности германских субмарин в Карском море гросс-адмирал Карл Дёниц сделал вывод, что советский Северный флот не в состоянии своевременно реагировать на быстрое перемещение германских подлодок. Однако не всем «арктическим волкам» было суждено вернуться в родные базы. Так, летом 1943 года не вернулся в Киркинес один из «викингов» – U639.

Большое внимание при проведении операций «викингов» было уделено своевременному обеспечению командиров субмарин, находящихся на позициях ожидания, достоверными сведениями о движении караванов по Севморпути. А это требовало надежного взаимодействия с Люфтваффе. Его начали отрабатывать еще до начала Второй мировой войны, но только с сентября 1939 года гидросамолеты BV-138 («флюгбоуты») из 406-й береговой авиационной группы «Брест» и тяжелые самолеты FW-200 из 40-й группы «Бордо» приступили к ведению авиаразведки в районах к северо-западу от Британских островов. А с началом войны против СССР – ив Советской Арктике. После получения на вооружение радиолокатора FuG-200 и 20-мм авиапушек BV-138 стали надежными помощниками для экипажей немецких рейдеров и подлодок и серьезной угрозой советским самолетам Полярной авиации.

В 1943 году на Диксоне был сформирован еще один отдельный отряд, который через год был преобразован в Карскую военно-морскую базу. К сожалению, здешние тральщики и сторожевики (мобилизованные рыболовные траулеры) были, можно сказать, условно пригодны для эффективной борьбы с нацистскими субмаринами. Реальная обстановка с противолодочной борьбой на Северном флоте оставалась достаточно сложной. Только некоторые эскадренные миноносцы и морские охотники были оснащены шумопеленгаторными станциями и могли использоваться для борьбы с подводными лодками, находящимися в подводном положении. Чаще же всего поисковые корабли Северного флота обнаруживали гитлеровские подлодки только в надводном положении или под перископом после проведения ими торпедной стрельбы. Лишь в 1944 году, когда практически все североморские противолодочные корабли были оснащены гидроакустическими станциями «Асдик», участилось обнаружение врага в подводном положении.

В 1944 году гросс-адмирал Карл Дёниц активизировал деятельность подлодок в Карском море. Уже в конце июля – начале августа в Карское море пришла группа германских субмарин, получившая условное название «Грейф». Часть этих лодок заняла позиции к востоку от проливов Югорский Шар и Маточкин Шар, а остальные – в районе острова Диксон и в восточной части Карского моря. Радиоразведку и наведение «арктических волков» в Карском море (возможно, и в море Лаптевых) проводила подводная лодка U711, которая 19 августа высадила разведгруппу на остров Вардропер.

В те дни в Советскую Арктику пришли модернизированные на судостроительных заводах рейха «волки». Они были оборудованы системой «шнорхель» и обязательно имели на борту совершенно новое оружие – акустические торпеды, которые наводились на звук винтов корабля или судна. Скрытность прихода подлодок группы «Грейф» обеспечила им успех уже с первых атак.

8 августа из Архангельска в порт Диксон вышел конвой БД-5 в составе транспорта «Марина Раскова» и трех тральщиков охранения. Суда везли военнослужащих формируемой Карской военно-морской базы, смену зимовщикам станций Главсевморпути, оборудование и стройматериалы для полярных станций. Советские моряки и не подозревали, что враг их уже ждет в наиболее узких районах и там, где отсутствуют льды.

Планы Кригсмарине едва не нарушила некая гитлеровская субмарина, которая 10 августа открыто вошла в бухту Полынья (неподалеку от Диксона) и была случайно замечена советскими зимовщиками. Но первое оповещение о приходе в Карское море германских подлодок дошло до командования Беломорской флотилии с большим опозданием. Лишь 12 августа командир конвоя БД-5 получил оповещение об обнаружении немецкой подлодки у острова Вардропер. Подводный враг был найден советским гидросамолетом ГСТ. Но немцы не стали сразу погружаться, а начали маневрировать в надводном положении и открыли зенитный огонь по нашему гидросамолету.

Советский самолет был отправлен на разведку и не имел на борту авиабомб. Пилот вызвал противолодочные самолеты и принялся кружить в районе обнаружения подлодки, периодически обстреливая противника из бортовых пулеметов. Но из-за ошибки в определении места обнаружения врага три советских «противолодочника» прилетели в район только через 5 часов. Все это время подлодка и не думала погружаться. Она ушла на перископную глубину, лишь когда вокруг нее стали падать первые глубинные бомбы. В этот же день гитлеровские субмарины были обнаружены еще к северо-востоку от острова Вайгач и у острова Белый (вероятно, U365).