А разгончик «людей ниоткуда» был тогда, в начале 90-х.

Теперь можно и о себе.

Догадались?.. Да, с помощью бати, который уже оказал услуги кое-кому в МВД, я в двадцать три года стал капитаном, да еще занял шикарную майорскую должность.

Хотя как посмотреть.

Если с точки зрения «брать на лапу», должность действительно шикарная, и скоро станет ясно почему. А если в смысле работы — как раз наоборот.

И лучше всего теперь к ней перейти.

Обычными бытовыми убийствами или покушениями на жизнь Петровка не занималась, это вменялось местным следственным органам. «Обычными» означает обычных людей, а существовали и необычные, под почти уже ушедшим названием «новые русские». Вот те — «ниоткуда». Обустраивали они свой быт, осваивая, помимо огромных московских квартир, ближнее Подмосковье, и в основном то западное направление, которое известно теперь всем под общим названьем «Рублевка». Вот если там что-то случалось, Петровка брала дела в свои руки. По двум причинам: влиятельности тех людей, и чтобы «бабки срубить».

Первое мое дело имело именно тот самый адрес. А состав преступления — похищение ребенка, маленького совсем — двух с половиной лет.

Понятно, что здесь срочность нужна особенная, и я с помощником и экспертом был отправлен на место сразу по поступлению сигнала.

Похищения с целью вымогательства денег у богатых людей только еще начинались, и следственные их разработки были сравнительной новинкой не только для меня, но и для руководства. Хуже всего — не знали мы тогда типовых моделей поведения похитителей.

Десять километров от окружной, и подъезжаем по адресу к трехэтажному коттеджу с башенками — новенькому, из бежевого кирпича.

И рядом неслабенькие домишки, некоторые еще строятся.

Тоже кирпичный высокий забор, ворота нам сразу почти открывают.

Охранник показывает проезжать внутрь, и замечаю небольшую будку у внутренней части забора — для согрева и отдыха; там сменщик спать не ляжет — охранник, стало быть, предусмотрен один.

Подъехали мы на простых жигулях, без «опознавательных», чтобы не привлекать внимания. И теперь смотрю, откуда именно это внимание к себе можем привлечь.

Вон из особняка напротив, с их третьего этажа видна не только улица, но и этот внутренний двор, а еще со стройки наискосок с крана всё хорошо просматривается. И не исключено — откуда-нибудь еще. В общем, если похитители ведут наблюдение, мы «попали».

Да, не отработана у нас тогда была модель оперативного поведения.

Вылезаем у парадного входа… стеклянные раздвижные двери на фотоэлементах — красиво, но ненадежно.

Входим внутрь по губчатому настилу.

В холле — много зеркал и видна дверка лифта — нас встречает блондинка в цветных брюках в обтяжку и белом свитере.

От нее сбоку-сзади какое-то в сероватом существо… впрочем, мордочка хотя грустная и как вроде заплаканная, но молодая и миловидная.

Блондинка очень ухоженная, по возрасту… лет тридцати, тип — входивший тогда только в моду у новых русских: блондинка с голубыми глазами.

Голубые, за недостатком пигмента заменялись на серые, но французской косметикой подводились под голубые. Фигура обязательно с неплохой талией и выразительной попой. Бюст не менее среднего. По «их» понятиям — эталон красоты.

Сейчас многие пообтерлись, собирают иконы, Дали, Фаберже — какие-то альбомы смотрят, а тогда, в подавляющем большинстве, вообще были «Ваньки с Пресни». Но эталон указанной блондинки сохранился и до сих пор.

Почему?.. Фаберже с Дали, стало быть, не очень помогают.

А вот мой брат говорит: в женщине обязательно должно быть что-нибудь темное — глаза, волосы… ну хоть, темное прошлое.

С последним у него всё хорошо, вот его уже третья жена гоняет, пока по корту.

Мы с батей сделали еще по глотку Мальвазии.

И кстати уж: многие варвары, особенно наши новорусские, считают полезным пить перед обедом сухое красное, и этак — стакан или два. Хорошее сухое красное очень полезно, но в умеренных дозах, и обязательно с едой. Иначе это путь к хроническому дисбактериозу, плохой поджелудочной и язве желудка. Пить до еды надо белое полусладкое, тем более что сахароза-фруктоза усваиваются организмом в первую очередь перед любыми другими продуктами. Вот мы с батей прелестную эту Мальвазию с душистым цветочным букетом понемногу и пьем.

Отвлекся, пардон.

Итак, блондинка — мать малыша, а в сероватом — нянька. Чуть позже выяснилось — барышня с Украины, на заработках здесь у нас.

Справа вдоль стены длинная, как в магазине, встроенная стояками вешалка — кожа, какие-то еще для улицы дорогие пальто и куртки… внизу женская обувь, и замечаю с краю меленькую совсем детскую одежонку, а под ней три пары хорошеньких совсем, лайковых что ли, ботиночек.

Блондинка уже рассказывает:

— После завтрака пошли гулять, — кивает на грустно-серое существо и смотрит на ручные золотые часы, — час сорок назад это было. Дальше ты будешь рассказывать?