Шрифт:
– Погоди, надо дать им время… А теперь пошли!
Они проскользнули в дом и двинулись ощупью по коридору, то и дело задевая руками паутину. Жозеф успел подумать, что пауки со всего Парижа, должно быть, решили поселиться именно в этом отвратительном здании. Внизу мерцал свет. Женский голос резко произнес:
– Конечная остановка, ласточка моя, а вот и твой дружок!
Другой женский голос, совсем юный, воскликнул:
– Ты! Но что ты здесь делаешь?!
Первый голос продолжал:
– Вот так сюрприз, а? Хорошенько повеселитесь вместе. Скоро вы расстанетесь, голубки, и не вы одни!
Прежде чем Роза смогла ответить, кружок света дрогнул и поплыл в направлении Виктора и Жозефа.
– Обратный ход! – шепнул Виктор.
Они кинулись в ближайшие заросли. Присев на корточки на скользкой почве, они различили тень, которая, повернув в двери ключ, удалилась.
– Но там ведь Таша! Она ее узнает! – закричал Виктор.
Они бросились за женщиной, но не смогли ее догнать. Когда оказались на улице, фиакр уже удалялся, а Таша зачем-то устремилась за ним. Она на секунду отпустила руль и успокаивающе махнула Виктору.
– Не расстраивайтесь, Виктор, она и сама способна свести счеты с этой гадюкой. А нам нужно освободить пленников.
Виктор пребывал в ступоре. Если Таша будет ранена – а большего бедствия он и представить себе не мог, – он этого не вынесет.
Несмотря на многочисленные уроки Хельги Беккер, гонка с одного конца столицы на другой оказалась суровым испытанием для Таша. Ей было неудобно сидеть, все тело затекло, и она устала жать на педали. К тому же Таша продрогла, а ее глаза слезились от ветра и того напряжения, с которым она всматривалась в фиакр. На улице Сен-Антуан она едва не врезалась в тильбюри [244] .
244
Тильбюри (тильбери) – легкая открытая двухколесная карета, с крышей или без, разработана в начале XIX века лондонской фирмой «Тильбюри». – Прим. перев.
Фиакр останавливался на площади Вогезов, а затем отправился дальше, уже без своей пассажирки. Не раздумывая, Таша устремилась к дому, где жила Фелисите Дюкрест, и, спрятав велосипед за мусорными баками, взбежала на третий этаж с такой скоростью, что сердце чуть не выскочило из груди. Надавила на задвижку, открыла дверь. Когда она появилась в гостиной с зеркалами, Фелисите как раз резко обернулась. Какое-то время женщины молча разглядывали друг друга. У Таша перехватило дыхание, язык словно прилип к нёбу. Она следила за жестами своей противницы, которая, сжав губы и скривившись, медленно расстегивала накидку.
– Это грубо: врываться в дом к людям, которые вас не приглашали, – прошептала она.
И бросаясь на самозванку, швырнула ей в лицо свою накидку. Но Таша, ожидавшая нападения, увернулась и схватила фикус в горшке, держа его, как щит. Фелисите дернула за растение, выдрав его с корнем, и принялась хлестать им незваную гостью по ногам. Когда цветок сломался, она метнулась к камину, вооружилась кочергой и снова набросилась на Таша – та в последний момент отскочила в сторону, едва избежав удара по голове. Отбросив бесполезный горшок, она схватила мехи и что было сил дунула ими прямо в нос сопернице. Та зажмурилась от неожиданности, отшатнулась, споткнулась об оттоманку и чуть было не растянулась на полу. В ярости стукнув кочергой по полу, она ринулась на Таша, и некоторое время они метались по спальне, обитой утрехтским бархатом [245] . Потом они оказались в кухне у стола, заваленного грязной посудой. На блюде красовалась поджаренная баранья нога, в которую была воткнута длинная вилка с двумя зубцами.
245
Утрехтский бархат – название происходит от провинции Утрехт (Нидерланды); ткань из шерсти, изготовленная в бархатной технике. – Прим. перев.
– Милочка, напрасно вы вторглись в мою частную жизнь! Полагаете, я не заметила вас, когда вы катили за мной на этом железном монстре? Чего вы добиваетесь?
– Хочу отправить вас за решетку. В доме на улице Корвизар творятся темные делишки, которыми непременно заинтересуется правосудие.
– Правосудие! Не бросайтесь словами, смысл которых вам не ясен. Правосудие – это удел Господа, и лишь Его одного. А то, что вы называете человеческим правосудием, – завуалированное лицемерие. Но раз уж вы так жаждете справедливости, то получайте ордалию [246] от меня.
246
Ордалии (от англосакс. ordol, лат. ordalium – приговор, суд) – в широком смысле то же, что и «Божий суд»; в узком – суд путем испытания огнем и водой. При испытании водой нужно было достать кольцо из кипятка; испытуемого опускали в холодную воду связанным и т. п.; при испытании огнем испытуемый должен был держать руки на огне, проходить через горящий костер и держать в руках раскаленное железо. Выдержавший испытания признавался оправданным, не выдержавший – виновным. – Прим. перев.
Перед глазами Таша сверкнула молния, и она в последний миг загородилась шумовкой, подобранной в тот же момент, что и вилка, которую Фелисите в нее запустила. Противницы добрались до столовой, где они медленно ходили по кругу, не спуская друг с друга глаз. Внезапно Фелисите Дюкрест подскочила к натюрморту с вазочкой, работе Таша.
– Дрянь! Если ты не попросишь пощады, я разорву твою картину!
– Какое мне дело до этой мазни! Зато я искромсаю твою ренуаровскую лодку!
– Не смей!..
В Таша полетел стул вишневого дерева, та отпрянула, и он разбился о стену, едва не задев драгоценного Ренуара. Таша схватила одну из отломавшихся ножек, бросилась к Фелисите и огрела ее по затылку. Фелисите запнулась, сделала пару шагов, покачнулась и рухнула на пол. Таша тут же опустилась на колени рядом и принялась щупать ее пульс. Слава богу, жива! Но чем ее связать? Жаль, конечно, резать обивку дивана, уж слишком хороша эта либерти [247] в мелкий цветочек, – но выбора нет…
247
Либерти – сорт блестящей мягкой (обычно шелковой или полушелковой) ткани. – Прим. перев.