— Как, по-твоему, хороша будет на вкус?

У Теотормона потекли слюнки, в желудке заурчало, но он не пошевелился.

— Ладно, давай свой нож, — сказал Вольф.

Он выхватил у Теотормона нож, прежде чем тот успел перехватить руку пальцами ноги, и, отбежав как можно дальше, кинулся в воду. Рыбы тотчас же бросились от него врассыпную. Они плыли медленно, но все же не настолько, чтобы он мог догнать их. Впрочем, он и не собирался ловить. Роберт и не думал об этом. Гораздо больше его интересовала реакция щупальцев на его появление в воде.

Одно из щупалец действительно отделилось от толстого основания и поползло по направлению к нему. Вольф погрузил голову в воду, чтобы наблюдать, и поплыл к берегу. Заметив, что псевдоподия увеличила скорость и приблизилась к нему, он протянул руку и ухватился за кончик отростка. До сего момента у него не было уверенности, что щупальца не ядовитые, как у медузы. Успокаивал лишь тот факт, что рыба, которую схватили, отчаянно боролась, не показывая признаков отравления.

Отросток сложился кольцом и схватил его за кисть. Вольф резко высвободился и довольно легко отсек ножом футов двенадцать плоти. Щупальце отпрянуло и начало отползать. Приблизившись к берегу, Вольф положил добычу на край обрыва и начал подтягиваться сам, когда почувствовал, как что-то схватило его ступню. Он глянул вниз и увидел у основания щупальца пасть. Пасть была беззубой, но смыкалась достаточно сильно, чтобы удержать его ногу. Вольф вцепился руками в обрыв и выдохнул:

— Помогите мне!

Теотормон сделал по направлению к нему несколько шагов подпрыгивающей походкой и остановился. Вала, стоя в сторонке, глядела на щупальца и улыбалась. Лувах выхватил из ножен поломанный меч и прыгнул в воду. Вала рассмеялась и нырнула следом. Вынырнув, она взяла у Вольфа нож и вместе с Лувахом принялась трудиться над щупальцем в нескольких футах от пасти. Наконец они отрезали отросток, и Вольф выбрался на сушу, волоча за собой вцепившуюся в ногу пасть с куском щупальца.

Отрезанную плоть можно было есть, лишь поколотив о ствол дерева — для размягчения. Но даже после этого мясо напоминало жесткую резину. Как бы то ни было, желудки их заполнились.

Некоторое время спустя, они вновь тронулись в путь по равнине, соблюдая при движении все меры предосторожности. Достигнув самого первого холма, подножие которого обросло пучками «волос», путники остановились. Теперь они уже видели свою цель. На вершине высокого холма, в полумиле от них, возвышалась пара золотых гексагонов.

Вольф размахнулся и швырнул ветку, обломанную Валой при падении с дерева, в самую гущу «волосков». Все пространство мгновенно пришло в движение, причем поверхность колыхалась более энергично, чем в тех местах, где «волоски» покрывали землю не так густо.

— О JIoc! — воскликнул Аристон. — Мы погибли! Нам никогда не добраться до врат! — он погрозил кулаком небу и прокричал: — Отец! Я ненавижу тебя! И тот день, когда ты меня зачал! Ты думаешь, что остановил нас там, где тебе было угодно, но клянусь Лосом и Хромым Энитармором — мы еще доберемся до тебя!

— Вот это характер! — заметил Вольф. — Я уже мгновение назад решил, что ты собираешься заскулить, как больная собака. Выскажись, братец, выскажись, возможно, этот старый ублюдок и услышит тебя!

Тяжело дыша и сжимая кулаки, Аристон заявил:

— На проклятия у меня смелости хватает. Но все-таки хотел бы я знать, что же нам делать?

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил Вольф своих спутников.

Властелины покачали головами.

— Где же вся ваша дьявольская одаренность и лисий ум, который полагается иметь детям Уризена? — осведомился Вольф. — Или лгут истории, воспевающие ловкость каждого из вас, когда вы силой или хитростью захватывали неприятельские крепости? В чем же теперь дело?

— Все они храбрецы и умники, — заметила Вала, — когда вооружены до зубов. А теперь, я думаю, что они еще не оправились от шока, раз так легко попали в ловушку отца, да еще к тому же лишились своих апартаментов. А без них они утратили то, что делало их Властелинами. Теперь это просто людишки, и притом жалкие.

— Мы так устали! — воскликнул Теотормон. — Мои мускулы гудят и ноют от напряжения. Я так ослаб, словно нахожусь на планете с двойной силой тяжести.

— Мускулы, как же! — буркнул Вольф.

Развернувшись, он повел отряд назад к дереву. Вольф работал не покладая рук, несмотря на жгучий огонь в спине, охватывавший его всякий раз, когда он обламывал ветку, — раны от когтей при каждом движении причиняли мучительные страдания. Властелины помогали ему, и вскоре у каждого в руке было по пучку веток.

Путешественники вернулись к краю густо заросшего «волосками» пространства и принялись бросать ветки в скопление «волосков». Они кидали не одновременно, а соблюдая строгую очередность. Поверхность-шкура зарокотала, как море во время урагана. Волны, кратеры, рябь искривили ровное пространство.