— О JIoc! Сперва он морит нас голодом до полусмерти... потом до смерти загоняет бегом.

Вольф восстановил дыхание, затем сказал:

— По-моему, их можно поймать. Как только я бросался бежать, они замедляли скорость. Это пропорциональное уменьшение. Но я не могу бежать так быстро и долго, чтобы ухватиться за них. Кто здесь самый быстрый?

— Я всегда побеждал в беге, — отозвался Лувах, — но сейчас я очень устал, и у меня нет сил, абсолютно...

— Попробуй, — распорядился Вольф.

Лувах неопределенно улыбнулся и осторожно двинулся к вратам. Они отодвинулись. Он бросился бежать и вскоре скрылся за закруглением цилиндра. Вольф повернулся и побежал в противоположном направлении. Вала двинулась за ним. Горизонт с головокружительной скоростью метнулся навстречу. Роберт побежал дальше и сразу же увидел Луваха и врата, разделенных десятью футами. Но Лувах уже выдыхался: дыхание с хрипом вырывалось из его легких, ноги едва двигались. Наконец он остановился, и тут же застыли врата. Вольф приближался к гексагонам с противоположной стороны, но, когда он оказался на таком же расстоянии от них, как и Лувах, врата выскользнули в сторону, как мыло из рук. Вала направилась к ним под углом, но они вновь изменили направление. Наконец запыхавшиеся Властелины остановились. Образовался как бы квадрат; в трех углах стояли люди, в четвертом — врата.

— Где остальные? — спросил Вольф.

Лувах ткнул пальцем в сторону. Вольф поглядел туда и увидел, как оставшиеся Властелины вразброд бредут вдоль закругления этого крошечного мира. Он позвал их всех, и голос его прозвучал жутко в этой странной атмосфере. Лувах пошел было вперед, но Вольф скомандовал ему остановиться. Следуя указаниям Вольфа, Аристон, Тармас, Теотормон и Ринтрах образовали восьмигранник с вратами в центре. Потом все начали сходиться, сохраняя одинаковое расстояние между собой и двигаясь с равной скоростью. Врата раскачивались из стороны в сторону, но висели на месте.

После двух минут медленного и терпеливого движения Властелины, наконец, ухватились за гексагоны. На этот раз Вольф не спросил у Валы, в какие врата входить. Он направился в левые.

Остальные последовали за ним, и физиономии у них тотчас вытянулись. Они стояли на другом цилиндре, и на противоположном конце его виднелась еше пара врат. Вновь последовала утомительная погоня и сближение. Снова Властелины прошли через врата, на этот раз правые. И опять оказались на другом цилиндре.

Они проделали это пять раз. Властелины смотрели друг на друга красными, усталыми глазами. Ноги у них дрожали от изнеможения, грудь болела. Они покрылись потом, горло у каждого пересохло, как при самуме [21] в Сахаре, и они едва держались на ногах, цепляясь за гексагоны.

— Так продолжаться больше не может, — заявил Ринтрах.

— Спасибо за откровение, — заметила Вала. — Мог бы для разнообразия высказать что-нибудь пооригинальнее.

— Очень хорошо. Мне ужасно хочется пить, так хочется, что я бы не отказался глотнуть чьей-нибудь крови. Твоей, например.

Вала рассмеялась.

— Только подойди, и я тотчас проткну тебя этим мечом. Твоя кровь жидковата и дурно пахнет, но не беспокойся, я заткну нос.

— Почему-то мы всегда выбираем врата, которые ведут куда угодно, но только не к Уризену, — сказал Вольф. — Пожалуй, на этот раз нам следует разделиться. По крайней мере, хоть кто-то попадет к отцу.

Все заспорили. Вала и Лувах молчали. Наконец Вольф объявил:

— Мы с Валой и Лувахом пойдем в одни врата, остальные пойдут в другие, так-то вот.

— Почему с Валой и Лувахом? — спросил Теотормон. Он подозрительно прищурился, и в его голосе послышались злобные нотки. — Почему с ними? Вы трое знаете что-то, чего не знаем мы? Вы собираетесь покинуть нас?

— Я беру Луваха, потому что он единственный, кому я могу доверять, — объяснил Вольф. — А Валу — потому, что она среди вас — лучший мужчина.

Он оставил Властелинов пререкаться, а сам прошел вместе с сестрой и Лувахом в левые врата. Несколько минут спустя во врата прошли и остальные. Увидев Вольфа, Луваха и Валу, они смутились.

— Но мы прошли в правые врата! — заявил Ринтрах. Вала рассмеялась.

— Похоже, отец сыграл с нами еще одну жестокую шутку. И те, и другие врата ведут на один и тот же цилиндр. Я подозреваю, что они все здесь такие.

— Он играет нечестно! — возмутился Аристон.

При этом Вольф с Лувахом расхохотались, минутой позже и остальные, за исключением Аристона, присоединились к ним.

Когда смех, в котором, правда, слышались нотки отчаяния, замер, Вольф сказал:

— Может быть, я и ошибаюсь, но, по-моему, каждый из цилиндров в этом... этом кружащемся мире имеет врата, и если мы будем так же продолжать действовать, то в конце концов пройдем через все, которые есть. Только в таком случае мы умрем раньше, чем отыщем хотя бы намек на истинный путь. Нам следует придумать что-нибудь новенькое.

Наступила тишина. Властелины сидели и лежали на твердом сером металле, а над ними в беззвучной серенаде вращались цилиндры. Близнецы-гексагоны над основаниями цилиндров, казалось, насмехались над ними. Наконец Вала сказала: