— Я — Фивеста, — представилась она.

У нее был голос огромного попугая, как у всех зеленых орлиц.

— Что ты здесь делаешь, Обманщик? Разве ты не знаешь, что Подарга приговорила тебя к смерти? А если мы изловим тебя живым, то к жестоким пыткам перед смертью.

— Тогда почему же ты не попытаешься убить меня?

— Потому что Подарга узнала от Девиваниры, что ты освободил ее из клетки, и она знает, что в Таланаке случилось нечто серьезное. Она пока не смогла выяснить, что именно. Она временно отложила приговор, пока не докопается до истины. Дан приказ препроводить тебя к ней, если ты появишься, умоляя об аудиенции. Хотя, честно говоря, Кикаха, я предупреждаю — если ты войдешь в пещеру, то вряд ли ее покинешь.

— Я не молю об аудиенции, — поправил он. — И если я войду в пещеру, только на этом судне и полностью вооруженный. Ты передашь это Подарге? И передай заодно, что если она хочет отомстить тишкетмоакам за убийства и пленение ее орлиц, то я смогу помочь. Передай ей также, что по земле бродит великое зло. Оно сомкнет свои холодные пальцы на ней, ее орлицах и их птенцах. Я могу рассказать об этом, если только увижусь с ней.

Фивеста пообещала передать его слова и улетела, хлопая крыльями. Прошло несколько часов. Кикаха все больше нервничал. Он сказал Анане, что Подарга настолько безумна, что порой действует вопреки собственным интересам. Он не удивится, увидев орду гигантских орлиц, которые ринутся на них с зеленого неба, на фоне которого птицы почти не видны.

Но появилась всего одна орлица. Фивеста сообщила, что он может прибыть на летающей машине и привезти с собой человеческую самку. Он может прихватить все оружие, какое только желает, — от него будет немного толку, если он попытается лгать или обмануть Подаргу. Кикаха перевел все это Анане, поскольку они говорили на испорченном микенском наречии, греческом языке, которым пользовались Одиссей, Агамемнон и Елена Троянская.

Анана возмутилась определению, которое услышала от орлицы. Она презрительно усмехнулась.

— Человеческую самку! Неужели эта вонючая птица не узнает Властелина, увидев его перед собой?

— Очевидно, нет, — отозвался Кикаха. — В конце концов, ты выглядишь точь-в-точь, как обыкновенная женщина. Ты можешь скрещиваться с людьми, поэтому я бы сказал, что ты — человек, даже если у Властелинов и иное происхождение. Может быть, я и не прав, считая вас людьми. Но у Вольфа есть на этот счет несколько интересных теорий.

Анана в ответ пробурчала какое-то ругательство на языке Властелинов. Кикаха поднял аэролет и последовал за орлицей ко входу в пещеру, где Подарга уже 500 лет содержала свой двор. Место для него гарпия выбрала прекрасное. Скала в несколько тысяч футов нависала над входом и была гладкой, как зеркало. Перед отверстием имелся широкий карниз, но приблизиться к пещере по нему можно было только с одной стороны. Эту тропу всегда охраняли сорок орлиц. Ниже карниза скала под углом смыкалась с монолитом. Армия очень решительных людей могла бы сбросить сверху веревки и попытаться спуститься к пещере, но на веревках они были бы беззащитны против гигантских птиц.

Вход представлял собой круглое отверстие диаметром около десяти футов. Оно вело в длинный коридор. Перья гигантских орлиц за пять веков до блеска отполировали каменные стены.

Аэролет продвигался по туннелю со скрежетом и скрипом, царапая углы на поворотах. После пятидесяти ярдов такого передвижения он влетел в огромную пещеру. Ее освещали факелы и огромные, похожие на перья растения, пылающие белым светом. Тысячи их свисали с потолка и торчали из стен, вогнав свои корни в скалу. Долетавший откуда-то ветерок мягко овевал щеки Кикахи. Огромная пещера оставалась почти такой же, какой он ее помнил, хотя порядка в ней стало больше. Похоже, Подарга провела генеральную уборку. Мусор с пола удалили, а сотни больших сундуков и шкатулок, содержащих драгоценные камни, произведения искусства, золото, серебро и другие сокровища, расставили вдоль стен или куда-то унесли.

Две колонны орлиц образовали проход для аэролета, пересекавший пятьдесят ярдов гладкого гранитного пола и кончавшийся у каменного возвышения высотой в десять футов. К помосту вела лестница, сделанная из блоков кварца. Старое, высеченное из камня кресло исчезло. Вместо него посреди помоста установили огромное золотое кресло, украшенное алмазами. Мастера сработали его в виде Феникса с распростертыми крыльями. Кресло это раньше принадлежало радаманту Атлантиды, правителю второго по высоте уровня этой планеты. Подарга захватила этот трон при налете на столицу примерно четыреста лет назад.

Радамант погиб, атлантов почти не осталось, а великий город лежал в руинах. А планы Вольфа вновь населить эту страну так и не осуществились. Вольф исчез, и появилисьЧерные Колокольники.

Подарга сидела на краешке трона. Ее тело было телом гарпии, сотворенным Вольфом — тогда Джадавином — три тысячи двести лет назад; ноги — птичьи, длинные, но толще, чем страусиные, они легко поддерживали вес ее тела. Нижняя половина тела выглядела птичьей, ее покрывали зеленые перья и венчал длинный хвост. Зато верхняя была телом женщины с великолепными белыми грудями, длинной шеей и лукаво-прекрасным лицом с длинными черными волосами и безумными глазами. Рук у нее не было, имелись крылья, очень длинные и широкие, с ало-зелеными перьями.

Подарга окликнула Кикаху низким хрипловатым голосом:

— Останови свою воздушную машину! Ближе не подлетай!

Кикаха попросил разрешение вылезти из машины и приблизиться к ступеням лестницы. Подарга сказала, что разрешает. Он велел Анане следовать за ним, а затем вышел. При виде Ананы глаза Подарга широко раскрылись.

— Двуногая самка! — воскликнула она. — Ты — создание Джадавина? Он придал тебе лицо, сработанное по образцу моего!

Анана знала, что ситуация прямо противоположна, и ее гордость оказалась глубоко уязвленной. Но при всей своей надменности она была далеко не глупа и ответила: