Через некоторое время скорость транспортного потока возросла. Автобус несся мимо мрачных промышленных районов и задних фасадов запущенных зданий. Сероватый с зеленым оттенком смог не густел, но его раздражающее действие менялось.

— Твои соотечественники все время живут в этой отраве, — посочувствовала Анана. — Они, должно быть, очень стойкие.

— Ты об этом знаешь не меньше моего.

Баум вдруг поднялся со своего места возле Му-Му и сказал водителю:

— Джим, когда подъедем к гражданскому центру, притормози и поищи забегаловку под открытым небом. Я проголодался.

Остальные запротестовали. Можно было бы поесть в отеле, когда туда приедут. Чего он спешит?

— Я голоден! — крикнул он. Посмотрел на них диким взглядом и с силой топнул ногой. — Я голоден! Я не хочу больше ждать! Кроме того, если нам, как обычно, придется пробиваться через толпу хипповок, мы можем еще и задержаться на немалый срок! Давайте перекусим сейчас!

Все пожали плечами. Очевидно, они уже сталкивались с подобным поведением Баума. Он выглядел так, словно, того и гляди, примется визжать и пробивать пол ногами в приступе ярости, если не сделает по-своему.

Однако на этот раз это был не каприз. Му-Му закатила глаза, потом подошла к Кикахе и сказала:

— Он дает тебе знать, Рэд, что пришла пора откланяться. Тебе лучше забрать свое имущество и поцеловать на прощание подружку.

— Ты уже сталкивалась с этим и раньше? — поинтересовался Кикаха. — Почему ты так уверена, что Энн останется?

— Насчет нее у меня нет уверенности, — призналась Му-Му. — Я почувствовала в вас что-то чудное. И это ощущение не прошло. Скорее, оно даже усилилось. — Она удивила Кикаху, когда добавила: — Вы ведь убегаете, не правда ли? От легавых. И от других. Больше, чем от легавых. Кто-то сейчас наступает вам на пятки. Опасность я нюхом чую. — Она сжала ему руку, нагнулась и прошептала: — Если я смогу помочь тебе, то буду в отеле неделю. Отель «Беверли Хилтон», а потом мы отправимся в Сан-Франциско. Позвони мне. Я скажу в отеле, чтобы тебя соединили. В любое время.

Кикаха ощутил тепло от ее интереса и предложения о помощи. В то же время он не мог не учитывать того, что она, вероятно, знала больше, чем следовало бы знать его будущему другу. Не могла ли она оказаться связанной с Рыжим Орком?

Подумав, он отверг это предположение. Жизнь его была настолько полна опасностями, рискованными ситуациями, сменяющими одна другую, что у него появилась привычка всегда учитывать наихудшее и планировать противодействие, стремясь избежать этого худшего. В данном случае Му-Му могла быть просто весьма чувствительной личностью.

Автобус съехал с шоссе и покатил к Музыкальному Центру. Кикахе хотелось бы изучить здешние высотные здания, напомнившие ему небоскребы Манхэттена, но он следил за большим черным «линкольном» и сидевшей в нем четверкой. Автомобиль свернул с шоссе вслед за автобусом, и теперь их отделяли от автобуса две машины. Кикаха был готов допустить, что этот маневр тоже являлся не более чем совпадением, но весьма сильно в этом сомневался.

Автобус подрулил к углу стоянки, в центре которой находился большой прилавок, где торговали гамбургерами. Дверца автобуса раскрылись, и шофер вылез первым. Баум взял за руку Анану и вывел ее. Уголком глаза Кикаха заметил это, но сам в это время следил за «линкольном», который тоже завернул на стоянку, держась в пяти автомобилях от прилавка.

Баума сразу же окружило пять-шесть молоденьких девчонок, которые выкрикивали его имя и множество неразборчивых восклицаний. Баум улыбнулся им и помахал руками, чтобы они отошли. После минутной борьбы ему и мужчинам постарше удалось оттеснить девчонок.

Кикаха, держа в руке футляр, последовал за Му-Му через автостоянку к раскладному столу под тентом, где уже сидели Анана и Баум. Официантка принесла гамбургеры, «горячие собаки», взбитые сливки и кока-колу. У Кикахи слюнки потекли, когда он увидел гамбургер. Прошло ведь больше двадцати четырех лет с тех пор, как он в последний раз пробовал гамбургер! Он откусил, потом медленно прожевал. В мясе имелся какой-то незнакомый элемент, который ему не понравился. Эта же невкусная субстанция присутствовала, кажется, в латуке и помидорах.

Анана поморщилась и на языке Властелинов спросила:

— Что вы кладете в эту пищу?

— Может быть, инсектициды, — пожал плечами Кикаха. — Хотя их доля так мала, что я не стал бы утверждать наверняка. И все же тут что-то есть.

Им больше повезло со взбитыми сливками и шоколадом. Сливки оказались такими же густыми, кремовыми и вкусными, какими он их помнил. Анана тоже одобрительно кивнула. Четверка все еще сидела в «линкольне» и смотрела на него и Анану. Во всяком случае, на их группу.

— Ладно, Финнеган, — произнес Баум, посмотрев на Кикаху. — Давай, сваливай.

Кикаха взглянул на него и напомнил:

— Согласно сделке я сваливаю, если она согласится остаться с тобой.

— Я просто пытаюсь пощадить твои чувства, мой среднезападный провинциальчик, — засмеялся Баум. — Но, будь по-твоему. Следи за мной и, может быть, чему-то научишься.

Он склонился к Анане, занятой разговором с Му-Му. Му-Му взглянула разок на лицо Баума, потом встала и отошла. Кикаха следил за Ананой и Баумом. Разговор был коротким, действие — внезапным и взрывным.