— Тише! — прошипел он. — Слышите? Что-то приближается. Эти звуки…

Комендант и доктор прильнули к амбразуре, всматриваясь в бесцветный полумрак тоннеля.

К ним подошел унтер-штурмфюрер и негромко доложил:

— К нам что-то приближается из тоннеля. Какие будут приказания, господин штандартенфюрер?

— Стрелять на поражение по моей команде, — отдал распоряжение Штольц, не отрывая взгляд от тоннеля. — Используйте все средства, чтобы остановить противника. И не удивляйтесь ничему, что увидите, даже если это будет страшнее самого дьявола! Исполнять!

— Есть, господин штандартенфюрер! — ретиво отчеканил офицер и высокомерно добавил: — Мои парни справятся! Мы разрубим на куски любого врага!

— Надеюсь, Венкель, — буркнул под нос Штольц.

Комендант протянул доктору пистолет-пулемет MP-40 и подсумок с коробчатыми магазинами.

— Умеете обращаться? — поинтересовался он.

— Нет, — честно признался Фогель.

— Не важно, — пробормотал комендант и показал, как менять рожок с патронами. — Предохранитель отсутствует. Жмите на спусковой крючок и держите цель на мушке. При стрельбе ствол немного заносит вправо и вверх, так что постарайтесь корректировать прицел при ведении огня.

— Но я ни разу не держал в руках подобное оружие, — попытался выразить отказ Фогель, поглядев на молодого офицера, будто призывая того в свидетели своей неискушенности в стрелковом деле — Я ученый, а не военный, и с такими штуками не обучен обращаться.

— Ничего, справитесь. — Штольц заправил ленту с патронами в станковый пулемет. — Знакомьтесь с этой солдатской кухней побыстрей — в ваших же интересах. Солдат в бою, что лошадь на перепутье, сам нужную дорогу найдет.

Фогель взял в руки оружие и из-за волнения тут же очумел от недостатка воздуха. Он выставил в амбразуру ствол и в тот же миг увидел в черном зрачке автомата с широкой полукруглой мушкой приближающиеся из тоннеля тени.

Их было шестеро. Даже в сером сумраке в силуэтах без труда угадывались человеческие фигуры. Но передвигались они как-то медленно и странно, будто поломанные игрушки, у которых все шарнирные соединения двигались в разных направлениях.

— Это люди! — обрадовался Фогель и рывком повернулся к коменданту. В какой-то миг он почувствовал себя ребенком, которому подарили кондитерскую фабрику. — Они живы! Слышите, ваши солдаты живы! Они возвращаются!

— Помолчите… — Штольц грубо прикрыл ему рот рукой. Он весь напрягся, как охотничья собака на стойке. — Пусть подойдут поближе. Здесь что-то не так. Не нравится мне все это…

Тени людей приближались. Когда они достигли более освещенного участка, то от переполнявших Эриха радостных чувств не осталось и следа. Он остолбенел. Сердце екнуло. В висках застучало. В ушах зазвенело. Опасения коменданта оправдались. Доктор смотрел на одного из солдат, одетого в кожаное обмундирование, и не верил глазам. Ему показалось, что сейчас он находится не в двадцати с лишним метрах от него, а стоит лицом к лицу.

Это был один из огнеметчиков. Кожаная одежда на нем зияла рваными дырами, через которые проступала слизкая розовая плоть, лишенная кожного покрова и обугленная по краям. Каски на солдате не было. Вместо нее на голове находилась какая-то пористая грязно-бурая масса, облепившая верхнюю часть. Был ли это мозг или какое-нибудь другое вещество, вылезшее из разбитого черепа, Эрих так и не разобрал. Левая глазница человека зияла темным провалом. А его единственный уцелевший глаз на обожженном лице превратился в красный пузырь с черным зрачком и, казалось, неотрывно смотрел на доктора, который с трудом совладал с собой, чтобы не обделаться от такого зрелища. Липкий пот покрыл лоб Эриха. Казалось, он слышал каждый вдох-выдох этого человека с пульсирующей гадостью на голове. Руки у получеловека были неестественно длинные, а вместо привычных кистей сжимались-разжимались пятипалые лапы с длинными острыми когтями. Остальные четыре солдата имели не менее отвратительный вид и их головы также украшали мерзкие наросты. Они напоминали изуродованные марионетки, за ниточки которых дергал обезумевший кукловод.

Вслед за огнеметчиком ковылял профессор Майер. Передвигался он как-то странно, по-крабьи, выставляя вперед сначала левую ногу, а затем подтягивая правую. Его лисья шуба из-за пролившейся крови поменяла окрас на воротнике, рыжий мех покрылся темно-бурыми пятнами. Лицо — усыпано небольшими язвами, оставленными присосками щупалец монстра, и глубоко рассечено во многих местах, словно над ним поработал опасной бритвой спятивший брадобрей. Фогель успел заметить, что его окровавленные губы что-то шептали, но что именно, он расслышать не мог. Во взгляде профессора читалась пустота и безнадега. Эриха охватило отчаяние.

— Они мертвы, — горестно сказал Фогель и, посмотрев на Штольца, издал истерический смешок. Руки мелко дрожали. — С ними Майер… и он жив. Он что-то говорит, видите?

Штольц не ответил. Лишь криво усмехнулся.

«Может, именно так ведут себя люди перед необъяснимым? — подумал доктор. — Может быть, именно так и нужно вести себя, сталкиваясь с чем-то ужасным, иррациональным, выходящим за грани нормального и не подлежащему объяснению?»

— Их нужно убить, — твердо заключил Эрих, решив бросить вызов своему страху и неуверенности, чтобы остаться самим собой и сохранить рассудок.

Он сказал эти слова так просто и так ясно, что и сам удивился. Но, по сути, сама мысль еще не дошла до его сознания и блуждала где-то на задворках разума. Хотелось, как в детстве, закрыть лицо руками, чтобы спрятаться от страха и подождать, когда видение исчезнет.

«Все это сон, — убеждал Эрих себя в этот момент. — Пусть ужасный, до безумия реальный, но это сон. Отголоски моего утомленного подсознания. Я сплю. Сплю у себя в комнате на мягкой кровати. И скоро проснусь. Обязательно проснусь».