Здоровяк выпрямился и задумчиво почесал подбородок.

— Тьфу-ты! Ну что за собачий язык! — Он обернулся к своим товарищам и спросил: — Кто хорошо знает немецкий? Нужно допросить эту сволочь по всем правилам.

— Давай я, — предложил свою кандидатуру высокий брюнет. — А профессор будет суфлировать наш диалог.

Бородач, что стоял слева от него, кивнул, и сказал:

— Насчет языка, уважаемый, вы заблуждаетесь. Немецкий язык является родным для многих выдающихся философов с мировым именем.

Здоровяк хмыкнул и уставился на немца.

Брюнет присел на корточки рядом с Хольманом и представился по-немецки:

— Меня зовут Николай. Я должен вам задать несколько вопросов, а вы честно на них ответите. Пусть это будет не допрос, а доверительная беседа, хорошо?

— А что вы сделаете со мной после того, как я удовлетворю ваше любопытство?.. Убьете? — Хольман покосился на неподвижного Крюгера, ничком лежавшего у стены. Голова бывшего надзирателя напоминала раздавленную тыкву. Да и у самого Карла вся грудная клетка просто разрывалась от боли: поломанные кости еще не успели срастись. — Кто вы такие и что вам от меня надо? Куда делось то железное страшилище?

— Он что — торгуется? — разозлился здоровяк. — Пусть скажет, гад, что у него с рожей! А то мы тут с ним лялякаем, а он заразный какой окажется!

— Змей, помолчи, пожалуйста, — попросил брюнет и снова обратился к немцу:

— Вопросы задаю я, договорились? Итак, вопрос первый: кто вы? Второй: как вы здесь оказались и почему на вас надета форма войск СС?

— Обер-шарфюрер Карл Хольман, — голосом заправского вояки сказал Хольман и не без гордости добавил: — Паранормальная дивизия СС.

Повисла пауза. Брюнет долго смотрел на него, а потом спросил:

— Вы ничего не путаете?

— Нет, — ответил Карл, стараясь изо всех сил сохранить спокойствие. — Я не знаю, откуда вы здесь появились, но я сижу в этом подземелье с зимы сорок третьего.

— Вы знаете, какой сейчас год?

— Понятия не имею. Я давно сбился со счета. Да и зачем? Здесь время остановилось для всех, кто остался.

— Но как вы смогли так долго прожить? Это невозможно! Сколько вам было лет, когда вы попали на базу?

— Около сорока.

— Сейчас две тысячи десятый год… — без преамбулы сообщил Ник и заглянул в округлившиеся глаза немца.

Карл не поверил ушам:

— Какой?.. — Он попытался сложить цифры воедино, но голова пошла кругом.

— Послушай, Док! — снова вмешался здоровяк. — Что он нам туфту гонит! Давай я его яйца на сковородке поджарю и заставлю съесть, посмотрим, что он тогда запоет!

— Я говорю правду, поверьте, — почувствовав угрозу в словах крепыша, затараторил Хольман. Глаза у него широко раскрылись, словно у ребенка, очнувшегося после кошмарного сна. — Все дело в ученых! Они затеяли какой-то чудовищный эксперимент. Сначала появились огромные крысы. Разорвали несколько человек и покусали Крюгера. — Карл мотнул головой в сторону мертвого Франца. — Потом этот ублюдок укусил меня…

— Говорите медленнее и успокойтесь, — перебил Николай.

— Да, да… — Карл на секунду потерял связь с реальностью, что-то вспоминая. — Я похоронил этого засранца, но он оказался живым, точнее — ожил…

— Вы что же, когда хоронили, не проверили — мертв человек или жив? — удивился Ник.

— Да нет же! Он был мертв! Точно!.. Но потом — ожил.

— Это как? — удивился Николай. — Что-то я вас не совсем понимаю.

— Крысы… Во всем виноваты крысы. Я думаю, они и наделили Франца такой способностью.

— Какой способностью?

— Оживать после смерти и… восстанавливаться.

— Регенерировать?

— Я не знаю, как это называется, я не ученый. Но у Крюгера кости срастались на глазах, да и ужасные раны затягивались очень быстро, почти мгновенно. После его укуса я едва не сошел с ума от боли и сам разлагался, точно мертвяк. С каждой секундой превращался в нечто иное, что пугало меня не меньше, чем физическая боль. А когда все прекратилось, когда боль ушла, я почувствовал себя новорожденным. Я изменился не только внутренне, но и внешне. Даже не старею теперь, заметили? Осталось лишь чувство голода.

— Почему же Франц сейчас не ожил и не регенерировал? Вы, кстати, тоже обладаете такой способностью?

— Не знаю, — озадаченно ответил Хольман. — Я не такой, как он. Я не так быстро восстанавливаюсь. Каждый из нас изменился по-своему. Может потому, что вы ему голову размозжили, он и испустил дух, кто знает. Я-то всегда думал, что мы бессмертные…

— Ни фига себе! Они что — вампиры?! То-то я смотрю у этого рожа вся синяя и зрачки красные. — Здоровяк немного отстранился назад и направил на немца ствол оружия. — Переведи ему, Док!