Несносные? Кое-кто из них — да. Целеустремленные? В большинстве своем тоже. Все еще живущие шумной студенческой жизнью?

Некоторые, наверное. Но отдадим им должное за мужество плыть против течения, быть первопроходцами и рисковать. Вся эта компания могла бы найти хорошие рабочие места в США, но вместо этого они дружно переехали в Пекин. Они вовсе не убежденные эмигранты, им не платят огромные зарплаты и не предоставляют служебного жилья в зарубежных филиалах транснациональных компаний. Многие из них переехали сюда, не имея гарантированной работы, поскольку Китай в настоящий момент кажется им самой необыкновенной страной в мире.

Посмотрим правде в глаза. Дело не только в том, что постепенно усиливается «отток мозгов» назад в развивающиеся страны, — опытные предприниматели, менеджеры и финансисты возвращаются на родину, — и не в том, что количество зарубежной молодежи, поступающей в американские вузы, впервые за всю их историю стало сокращаться. Но если считать происходящее в этом пекинском «кафе на крыше» и еще нескольких десятках таких же заведений определенной тенденцией, то следует признать, что многие наиболее решительные, рисковые и толковые выпускники университетов покидают США, переезжая в развивающиеся страны, и особенно в Китай.

Для этих людей Пекин вовсе не столица посткоммунистического деспотического государства с жесткой цензурой, которое следует ненавидеть и бояться. Это город их мечты. Действительно, у этого поколения Китай не ассоциируется с побоищем на площади Тяньаньмень или с председателем Мао. Может быть, они изучали тот Китайв университете, но им не пришлось жить во времена, когда американцев потрясали сообщения о творящемся там «красном терроре». Они знают, что Китай вряд ли можно считать демократическим государством. Они знают, что здесь нет свободы слова. И на собственном опыте убедились в том, что это один из самых сложных регионов с точки зрения ведения бизнеса. Но эти молодые люди также знают, что современный Китай, и особенно Пекин, прошли долгий путь, радикально изменив приоритеты и направление развития. В эмигрантском Шанхае многие китайцы берут американские имена, чтобы легче было вести бизнес.

Столицы большинства стран представляют собой сонные правительственные города, в которых не происходит ничего выдающегося. Только не Пекин — в этом месте кипит политическая, культурная, промышленная, предпринимательская и финансовая деятельность; даже искусство и мода сконцентрированы здесь. Не так уж мало, учитывая, что многие крупнейшие политические битвы XXI столетия — за права человека, развитие демократии, свободы слова, бизнеса, — скорее всего, разыграются именно здесь. Когда речь заходит о деньгах и бизнесе, Пекин — это нечто большее. Это яркий маяк для искателей прибыли из западных стран, стремящихся урвать свою часть 1,3-миллиардной «китайской мечты».

За минувшее десятилетие Пекин очень изменился, и не только благодаря Олимпийским играм 2008 года. Раньше слово «Пекин» было синонимом некомфортного места. В народе город называют ванной, потому что он со всех сторон окружен горными грядами, а протекающие через него две реки создают жаркую и душную атмосферу сауны большую часть года, что служит источником значительной части смога и пыли в окрестных провинциях. Многие негативные слухи о Китае на Западе сильно преувеличены, но то, что говорят о загрязнении окружающей среды, — чистая правда, и особенно эта проблема характерна для Пекина. Иностранцы очень быстро узнают о местном правиле: высморкавшись, лучше не смотреть на платок. В некоторые дни темно-серые тучи на горизонте несут с собой не просто смог, а песчаную бурю, регулярно накрывающую город весной и осенью. В такие дни палящий зной или пронизывающий зимний холод еще труднее переносить из-за высокой влажности.

Тем не менее, впервые приехав сюда после Олимпийских игр 2008 года, я не назвала бы Пекин некомфортным местом. Стремление удерживать темп роста экономики на отметке 10 процентов приводит к бурному строительству отелей, жилья, развитию разветвленной инфраструктуры. Совершенно новый пекинский аэропорт никогда не бывает переполнен, однако строится еще один. Пол почти в каждом государственном учреждении, магазине или офисе надраен так, что по нему можно кататься. Помимо стабильного роста ВВП китайцы придают огромное значение долгосрочному планированию, хотя типично западное стремление к сиюминутному наслаждению уже проникает в молодежную среду. Китайцы педантичны, неутомимы и учатся делать деньги. Многие доказывают, что рост их экономики обусловлен мыльным пузырем операций с недвижимостью, инфраструктурных проектов, который постоянно подпитывает экономику страны, а до 2010 года — искусственным регулированием курса национальной валюты для поддержания притока в страну долларовых поступлений от экспорта. Возможно, Китай не считает свой рынок развивающимся. По крайней мере, в крупнейших городах он уже вполне развился.

Возле моего отеля есть бар под названием D Lounge. Такое же заведение можно найти и на Манхэттене, и в Лос-Анджелесе. Туда-то я и направилась в первый же вечер моего второго визита в Китай, и с кем, думаете, столкнулась как раз у входа? С Яном Зангом — королем выпускников Лиги плюща. В такой большой стране, как Китай, американская диаспора чувствует себя на удивление комфортно. Занг убедился, что я попала внутрь, и представил меня нескольким друзьям. Многих я не знала, а некоторых запомнила в тот вечер в баре между Башней и Колокольней. В последний раз я видела одного из них в караоке-баре; у него на коленях сидела блондинка, пила виски с зеленым чаем, а он уверял ее в вечной любви. Однако сейчас блондинки нет рядом, а парень болтает с хорошенькой китаянкой. Справедливости ради надо отметить, что в Китае все происходит очень быстро.

Бокалы постоянно наполняются, идет задушевная беседа. Некомфортное место? Ни в коем случае. В этом ярко освещенном баре, битком набитом преуспевающими людьми, увлеченными идеей создания собственных стартапов и стремящимися преодолеть любые препятствия на пути к триумфальному возвращению домой, меньше всего задумываешься о недостатке комфорта.

Это их Китай — центр экономического бума, охватившего невиданную ранее территорию. А они — потерянное западное поколение лидеров. Целая армия умных, блестяще образованных, бесстрашных беженцев, заполонивших Китай, как когда-то в 1930-х Джеймс Джойс, Гертруда Стайн и Пикассо завоевывали Париж. Они смеются, вспоминают о друзьях, пытающихся занять стремительно сокращающиеся вакансии на Уолл-стрит или в консалтинговых фирмах. А они в это время зарабатывают бесценный опыт в самой удивительной, быстро растущей и быстро меняющейся стране современности, и делают это в стильной и весьма привлекательной обстановке.