Конечно, есть одна небольшая проблема. Для любого человека за пределами этого бара их Китай — не настоящий Китай.

Ричард Робинсон — американец, основавший свой бизнес в Китае десять лет назад, — работает над созданием уже шестого стартапа в этой стране. Задолго до появления потерянного западного поколения он проехал до самого конца по Транссибирской магистрали, да так и остался здесь, потому что влюбился. Сейчас у него уже двое детей со знаком «сделано в Китае». Эта страна стала его домом. Его последняя компания разрабатывает игры для iPhone при участии квалифицированных китайских специалистов. Робинсон прекрасно разбирается в китайском рынке веб-приложений, но сможет ли он стать новым Марком Цукербергом для Китая? Ни в коем случае, считает он. И никто из приезжих тоже. Большинство американцев — как и США в целом — могут лишь поучаствовать в этой бешеной гонке. Отчасти; потому, что мало кто из них может понять ее смысл, и американцы меньше всего. Китайское экономическое чудо — это не просто люди и заводы Китая, это огромная и многоликая страна, почти сто лет находившаяся в изоляции и сегодня стремительно наверстывающая упущенное.

Трудно оценить масштабы происходящих преобразований. Ведь речь идет об 1,3 миллиарда человек, среди которых есть очень богатые и очень бедные, но между этими двумя полюсами сотни миллионов быстро формируют самый многочисленный средний класс в мире. В отличие от США Китай зарабатывает больше денег, чем тратит. Несмотря на масштабное развитие инфраструктуры и многочисленную армию чиновников, Китай сумел вложить триллионы долларов ВВП в одни из самых надежных ценных бумаг — государственные облигации США.

Темпы роста китайской промышленности трудно связать только государственными расходами. В современном Китае невиданными темпами развиваются все отрасли промышленности, причем одновременно. Это началось примерно тридцать лет назад при Дэне Сяопине. Всемогущий лидер Китайской коммунистической партии был более известен своей практичностью, чем коммунистическими убеждениями. В 1970-х Дэн почти в одиночку превратил закрытую, отсталую спящую страну в капиталистическую сверхдержаву XXI века.

Чтобы понять, каковы уникальные движущие силы китайской экономики, следует проанализировать различия между экономикой, развивающейся естественным образом, когда волны модернизации следуют одна за другой,и той, в которой отрасли, в обычных условиях находящиеся на разных этапах становления, развиваются одновременно, параллельно.При циклическом развитии промышленности предприятия имеют возможность перевести дух, прежде чем основанные на более прогрессивных технологиях конкуренты начнут соперничать с ними. Вспомним, что происходило в цифровых массмедиа в США. Телекомпании никак не могли предвидеть феномен кабельного телевидения, особенно появление оригинальных технологий от телеканалов НВО или F/Х, не говоря уже о разработке, представленной компанией TiVo, которая позволяла записывать передачи без рекламы, основного источника доходов телевидения. Что могло быть хуже этого? Только YouTube. Угроза бесплатного распространения клипов и шоу так испугала ведущие телекомпании, что они представили аналогичный проект Hulu, но никак не могли решить, какую же часть видео- и аудиопродукта можно распространять бесплатно. Кино и музыкальная индустрия тоже очень сильно пострадали от бурного развития интернет-пиратства, а печатные СМИ испытывали ожесточенную конкуренцию со стороны сетевых изданий, всегда доступных и не нуждающихся в бумаге. Тем временем Craigslist и аналогичные сайты предприняли атаку на сегмент изданий, публикующих разнообразные объявления.

Динозавры вроде крупнейших периодических изданий столкнулись с непростым выбором. Они могут разрушить все еще солидный имеющийся бизнес в угоду будущему или же попробуют продержаться столько, сколько смогут, создавая конкурентам как можно больше препятствий и предоставив следующим CEO право объявить о неизбежном банкротстве. В итоге мы получим длительный застой в таких отраслях, как радиовещание, телевизионная реклама, музыка, печатные массмедиа.

Это только один пример, демонстрирующий необходимость мобилизовать все силы и потенциал, чтобы не только выжить, но и отвоевать себе место под солнцем в жестоком мире бизнеса. Подумайте о книжных магазинах, автомобилестроении, турагентствах — многих отраслях, где привыкли к привилегированному положению и перестали следить за нуждами потребителей и общими мировыми тенденциями. Все они пострадали от предпринимательства новой волны.

Но представьте, что у вас есть возможность реорганизовать не одну отдельно взятую отрасль, а всю национальную экономику страны одновременно. Это позволило бы избежать борьбы с профсоюзами Детройта и автомобилестроительными компаниями за переход от выпуска «пожирателей бензина» к более экономичным моделям, проложить оптоволоконные кабели в каждый дом или офис вместо подключения к Интернету через старые телефонные линии. Представьте, на сколько раньше появился бы Amtrak, если бы США располагали ноу-хау, позволяющими связать все штаты скоростными поездами, и как повел бы себя Голливуд, если бы знал, каких масштабов достигнет пиратство, в результате которого выручка от проката составит лишь незначительную часть прогнозируемой. Что стало бы со звукозаписью, если предположить, что каждый слушатель платил бы 99 центов за клип.

Именно это и происходит в развивающихся странах. Китай слишком долго был одной из самых отсталых стран мира, хотя располагает многочисленным, стремительно растущим средним классом, поэтому параллельное развитие отраслей получило наиболее широкое распространение именно здесь. Страна представляет собой уникальную «зеленую лужайку» для предпринимателей, а значит, лучшие предприниматели, даже если они работают вовсе не в высокотехнологичных отраслях, демонстрируют то же инновационное мышление, позволяющее преобразовать даже самый, казалось бы, отсталый и непривлекательный бизнес.

Например, возьмем автошколы. Будущие водители в Китае обязаны пройти 60-часовой курс обучения и практического вождения, прежде чем получить права в автошколе, аккредитованной государственными органами. Для сравнения, аналогичный курс обучения в США составляет лишь 50 часов. Поскольку ежегодно на дорогах страны появляется около 10 миллионов новых машин, тысячи будущих водителей проходят обучение в то время, когда вы читаете эту книгу.

В середине 1990-х Цу Сионг был одним из них. Его шокировало отношение инструкторов к ученикам в автошколе. К тому же обучение довольно дорого стоило. Эта сумма для Цу была серьезной инвестицией: работая служащим в гостинице, он несколько месяцев копил деньги, да и то с помощью семьи. Ему очень хотелось стать первым, кто сел за руль, из всех его малообразованных родственников. Однако существовало одно маленькое препятствие: у него не было денег на презенты инструкторам, как у его более обеспеченных сокурсников, и он не стал оказывать разные мелкие услуги инструкторам, например мыть за них машины. Поэтому Цу опасался, что не сдаст письменный экзамен; ведь денег на взятку чиновникам, проверявшим работы, у него тоже не было.

Хотя это типичная ситуация для Китая, Цу считал такое положение вещей неправильным. Он уволился из отеля в 1996 году и подал заявку на открытие автошколы. По счастливой случайности оставалось всего несколько свободных лицензий, и Цу повезло: он получил одну из последних. Как ни странно, этот, казалось бы, капиталоемкий бизнес не требовал почти никаких постоянных затрат. И замечательно — потому что денег у Цу не было. Он проводил обучение прямо у себя в квартире, брал со слушателей предоплату за курс и на эти деньги арендовал учебные машины, а также платил зарплату инструкторам.