С о в е т н и к. Хай!

Х и р о х и т о. Сталин интересуется землёй, камнями. Он ненасытен. Но мне вдруг стало ясно другое: ещё больше он интересуется тем, что глубоко-глубоко под землёй.

С о в е т н и к. Нефть, уголь, уран?

Х и р о х и т о. Нет, я имею в виду подземный пламень. У христиан он называется Ад. Ведь у них нет сэппуку.

Г и т л е р. Я же говорил тебе, что японцы никогда не пришлют ничего достойного. Видел, какая трещина? Как ты будешь играть на таком? Иосиф, я скажу тебе прямо, как фронтовик. Нужны привилегии для ветеранов, пенсии. Надо выделить жильё! У меня в домике печное отопление, удобства на улице. При этом охрана живёт в прекрасном каменном бараке!

С т а л и н. А ты разве воевал на русском фронте? Есть постановление правительства — за первую империалистическую жильё выделяться нэ будет.

Г и т л е р. На русском фронте?! Это был не фронт! Один генерал Зима чего стоил! Тебе не передавали, что я запретил употребление этого слова в ставке?

С т а л и н. Харашё. Мы можем выделить тебе пенсию не как фронтовику, а как номенклатурному работнику. В твоём домике до тебя располагался фельдмаршал Кутузов, он занимал ответственный пост.

Г и т л е р. Фельдмаршал? Попроси Моссовет, чтобы я получал выше, чем Паулюс. Всё-таки он простой фельдмаршал, а я работал верховным командующим сухопутными силами!

С т а л и н. Ми учтём твои пожелания.

Г и т л е р. Учти, я прошу тебя. Я не хочу, чтобы какой-нибудь поляк располагался в Москве лучше, чем немец, хотя и поверженный.

С т а л и н. Унтерменши?

Г и т л е р. Именно! Положа руку на сердце, вы же не можете сравнить поляка с немцем?

С т а л и н. Здесь ты прав, Адольф. Немцы — туповаты.

Г и т л е р. Туповаты? Немцы — высшая нация, Иосиф!

С т а л и н. Но мы побили вас, высшая нация.

Г и т л е р. Иосиф! Помнишь, как сказал Ошо? Брось на розу камень и посмотри, как низшее побеждает высшее! (Вскидывает руки, трясётся.) О, если б не предательство! Немецкий народ… Впрочем, да… Он достоин гибели… Пусть погибнет! Гибель богов. Сумасшедшие своды Валгаллы… Всё трещит… Рушится…

С т а л и н. Так тебя не устраивает домик Кутузова?

Г и т л е р. Не знаю. Смотря, что ты имеешь в виду.

С т а л и н. Я могу показать тебе другие апартаменты.

Г и т л е р. Нет, нет, я не хочу. Меня устраивает дом русского фельдмаршала.

С т а л и н. Это крестьянский дом. Там было одно небольшое совещание. Домик старый, тесный.

Г и т л е р. Иосиф! Меня он устраивает как есть.

С т а л и н. А в мавзолей не хочешь?

Г и т л е р. (Глаза его на секунду вспыхивают тревогой.) В мавзолей? Нет, не хочу! Мне пока рано.

С т а л и н. К нему?

Г и т л е р. Ага! Я знал, я догадывался, с кем ты беседуешь по ночам!

С т а л и н (испытующе смотрит на собеседника). Вот ми с тобой и коснулись настоящей темы.

Г и т л е р. Мы в Германии ценили обряд похорон. Мы умели делать это торжественно. Горели факелы. Их пламень освещал наши лица. Дух предков осенял наши души. Мы все, все были — как один. Но устраивать усыпальницу вурдалака в центре столицы. До этого даже мои мистики не додумались!

С т а л и н. Не додумались! (Усмехается.) Пока усыпальница здесь, неколебимо капище там. (Дымящейся трубкой показывает вниз.)

Г и т л е р. В ордене СС главным по чёрной магии был Гиммлер. Это — к нему.

С т а л и н. Основные силы, которые поддерживают нас, они — там. (Снова тычет в землю.)

Г и т л е р. Теперь и я понял! Я знаю, Иосиф, зачем ты пригласил меня сюда. Твои силы тоже уходят. Тебе нужен не только Кельтский меч. Тебе нужен второй ключ к тёмной силе. Ты рассчитываешь получить его от меня! Это стратегия известна в Го как стратегия двух глаз!

С т а л и н (после тяжёлой паузы неожиданно весёлым тоном). Молодец! Ты правильно реагируешь на шутку. Ми тут любим иногда пошутить.

Г и т л е р. Я знаю цену этим шуткам.

С т а л и н. Лучше скажи, пойдёшь со мной в подвал?

Г и т л е р (вздрагивает). В подвал?

С т а л и н. Да, к Ильичу.

Г и т л е р. Так ты это назвал апартаментами?

С т а л и н. Сложено из натурального камня. Гранит, лабрадор, сталинский ампир.