– Шалунишка! Я его у туалета жду, весь изнервничался в ожидании первого свидания, а тот ко мне в гримерную проник и бесстыдно жует лаврушку. Но я люблю такие галантные сюрпризы и на первый раз тебе прощаю. А теперь иди к папочке. Он так соскучился.

Недавний Санькин знакомый стоял перед коленопреклоненным парнем совершенно голый. Бледная, с голубоватым отливом кожа и узкие плечи навевали мысль об аристократичности натуры. О том же говорила слегка кокетливая поза, с полусогнутой правой ногой, как у красавицы года на подиуме перед вручением короны. Бледно-розовые губы, подведенные косметическим карандашом, сладострастно сложились бантиком и вытянулись вперед для поцелуя. Глаза прикрылись. Пора было бежать отсюда.

Санек так и сделал. Не успел незадачливый любовник опомниться, как Санька и след простыл.

– Играться хочешь, противный мальчишка, – погрозил вслед тонкий пальчик. – Я тебя непременно догоню.

С этими словами потенциальный Санькин партнер накинул легкий халатик на плечи, жеманно откинул назад упавшую на лоб прядь и припустил что есть мочи.

Зубоскалин почувствовал погоню сразу, лишь только преодолел пару метров по полутемному коридору, и притормаживать не стал. Вокруг сновали, суетясь перед выходом на сцену, какие-то люди. Парень просто оттеснял их плечом, разгребал руками, чтобы расчистить себе дорогу к свободе. О девушке с длинными ногами уже не думалось. Мимо промелькнули лица певицы, меланхоличного охранника, официанта с сигаретой в зубах. Прямо в проходе, не стесняясь многочисленного народа, полупьяный посетитель страстно изучал поверхность головы креативно-лысой девушки. И им досталось от Санька.

– В натуре, зачем кайф испортил? – обиделся посетитель.

Потом были еще лица. Группа одинаково полуодетых танцовщиц, официант, затем еще один, длинноногая девушка со знакомой фигурой… Санек резко затормозил и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вернулся обратно.

– Я вас ик-скал, – пьяно икнул он, пошатнувшись в сторону избранницы.

Красавица обернулась.

– Но больше искать не буду.

Длинноногая оказалась грубой подделкой: нос длиннее, глаза меньше, уши больше… И вообще, при ближайшем рассмотрении ничего общего между ней и девушкой Санькиной мечты в помине не было. Коротко извинившись, парень набрал свою прежнюю скорость и вырвался на свободу через служебный вход.

С фасада здания кубарем выкатился молодой человек в остатках формы официанта, из-под которых торчала рубашка защитного цвета. По всем признакам форменный фрак работника заведения не понравился кому-то из служащих клуба. Антон погрозил кулаком в обманчиво-заманчивую витрину с распутной неоновой бабочкой, на что мгновенно отреагировал громадный вышибала со значительно преобладающим удельным весом тела над удельным весом мозга. Гориллоподобное существо, которое с натяжкой можно было назвать человеком, угрожающе двинулось на Утконесова. Антон ждать его не стал, а вежливо, по-английски, не прощаясь, побежал прочь подобру-поздорову.

* * *

Второй в своей жизни полет Олег не запомнил. Он свалился точно на клумбу, с любовью возделанную самим полковником Подтяжкиным. Павел Петрович любил разбивать розарии и цветники. Это было его хобби. Вот и теперь, пока во всем городе еще только начинала свое молодое существование садовая и декоративная зелень, клумбы школы милиции пестрели и благоухали с завидной интенсивностью. Олег угодил в великолепный розовый куст-двухлетку – гордость Павла Петровича. Куст жалобно хрустнул и впился в отместку шипами в человеческое тело.

– Теперь проснется, – разочарованно констатировал факт Фрол Петрович.

– Зато рюкзак спасен, – подумал Шнурков и сделал вид, что проснулся.

* * *

– Можете убедиться сами, Глеб Ефимович, мучаются животом третий час подряд, без передышки, – напевал на ухо разъяренному Мочилову Андрей, продвигаясь с ним к школьной уборной. – Просили привести вас сюда, чтобы вы лично убедились в том, что они не симулируют, а честно просиживают свое личное время на толчке.

Капитан не отвечал. Он был мрачнее тучи и боялся сорваться раньше времени. Глеб Ефимович берег накипевшую злость, чтобы разом вылить ее на зарвавшихся курсантов, для непонятной цели заставивших его просидеть до полуночи в зале вместо того, чтобы смотреть у себя в кабинете любимый фильм «Миссия невыполнима». Капитан ногою распахнул дверь и сурово вырос среди страшных, крашенных зеленой краской стен. Из какой-то кабинки красноречиво доносились характерные для помещения звуки.

– Зубоскалин, если это твои очередные шуточки… – начал красный от переполнявших его эмоций Мочилов.

– Никак нет, шутить не изволю, – щелкнули за дверцей каблуки.

«Даже в сложных ситуациях не забывает об уставе», – смягчаясь, отметил Глеб Ефимович.

– Ничего-ничего, сидите, – лояльно разрешил капитан. – Что ели, курсант Зубоскалин?

– Посылку… из дома… – с трудом выговорили в кабинке.

– А-я-яй, курсант. Ни с кем не поделились, переели, и вот результат, – выказал прозорливость капитан.

– Никак нет, поделился. С курсантом Утконесовым поделился.

– А где он? – словно невзначай спросил Мочилов.

– Здесь, Глеб Ефимович, – другим голосом, но вроде как из той же кабинки послышалась речь.

«Показалось, в соседней», – подумал капитан.

– Ну, ничего-ничего, сидите дальше, курсанты. А в следующий раз будьте осмотрительнее с посылками из дома, – смилостивился Мочилов и сам растаял от собственной лояльности.

«Как отец родной» – похвалил себя капитан и вышел из уборной.