Мы очень мало знаем о том, как велась торговля внутри месопотамских городов. Недвижимое имущество (дома, поля, сады) покупалось и продавалось, то же относилось и к доходам, которые получали от храмовых владений, к прибылям от эксплуатации рабов и т. д. Однако сделки с потребительскими товарами не регистрировались как продажа, и ни в одном тексте никогда не упоминаются продукты питания как предмет торговли.

Месопотамия в силу объективных причин (отсутствие собственных сырьевых ресурсов) с ранних времен вынуждена была всемерно развивать международную торговлю. Сведения о ней и о важном влиянии, которое она оказывала на политику и экономику, имеются почти для каждого периода и района. А. Лео Оппенхейм считает, что следует различать два вида внешней торговли. «Первый вид – экспорт промышленных товаров, т. е. тканей, производимых в Месопотамии зависимыми ткачами в замкнутых хозяйствах храмов и дворцов.

Взамен в страну импортировались необходимые металл, камень, древесина, специи и благовония. Второй – торговля с чужеземными городами, торговыми форпостами и варварскими племенами, у которых не было ни престижа, ни политической власти, ни инициативы, необходимой для того, чтобы завязывать торговые отношения на основе договоров. Оба вида торговли имели место в районе Персидского залива и в Малой Азии… а также вдоль течения Евфрата и по берегу Средиземного моря… В обоих случаях торговля прямо или косвенно способствовала повышению жизненного уровня населения Месопотамии и… помогала распространению влияния месопотамской цивилизации» по всему Ближнему Востоку.

В инвентарных записях профессиональных торговцев – тамкару часто говорится о ввозе в страну разнообразных предметов роскоши и основных видов сырья для обслуживания нужд храмов и дворца (царского двора). Торговля велась, по-видимому, на чисто административном уровне, а частная инициатива и связанные с нею доходы в шумерский период открыто не допускались.

О международных торговых отношениях упоминается в текстах из города Мари (находился в Сирии). Торговля связывала Персидский залив с его островным торговым центром Дильмуном (совр. Бахрейн) через Евфрат, Алеппо и долину Оронта со Средиземным морем. Город Мари, вероятно, служил перевалочным пунктом на пути торговли оловом (между горными областями и Месопотамией). Олово было крайне необходимо для производства бронзы, а находилось оно в местах, весьма удаленных от месопотамской равнины. «Торговля Мари, – подчеркивает А. Лео Оппенхейм, – отличалась от торговли Ура и Каниша; караваны находились под царской защитой, и чужеземные купцы путешествовали от двора к двору, причем пользовались статусом, подобным дипломатическому».

Вместе с тем, не следует рисовать по поводу ситуации с международной торговлей и уж слишком идиллическую картину. У нас есть немало документов разных времен и из разных областей Ближнего Востока, где сообщается о нередких случаях нападения на торговые караваны и даже убийствах купцов. Особенно грешили этим кочевые племена Сирийской пустыни и горцы Загроса.

Таким образом, в целом месопотамскую (в данном случае шумерскую) экономику можно рассматривать как земледельческо-скотоводческую, с подчиненным положением ремесла и торговли. В основе ее – натуральное хозяйство, кормившее только жителей города-государства и «власть предержащих». Лишь довольно скромная часть излишков сельскохозяйственной продукции и производимых в самой Месопотамии товаров (ткани и др.) шла на обмен с другими областями. Но осуществлялась эта внешняя торговля под контролем (и на средства) храма и дворца.

Илл. 55. Жрец в храмовой кладовой. Оттиск цилиндрической печати

Выше уже говорилось о том, что в III тыс. до н. э. (прежде всего, в Раннединастический период) вся территория древней Месопотамии от Багдада до Персидского залива была поделена между полутора десятками автономных «номов», или городов-государств.

Какова же была внутренняя структура этих маленьких примитивных государств – первых в истории человечества? «В Передней Азии периода ранней древности, – отмечает И.М. Дьяконов, – пределом общинно-государственной интеграции являлось то, что я, по египетскому образцу, в 1950 г. предложил называть „номом“: это территория, которая, включая один, реже – два-три города… с их округой, ограничена определенными естественными условиями сравнительно небольшого масштаба». И далее, раскрывая внутреннюю структуру «номов» древней Месопотамии, он подчеркивает, что «территориальные общины, подобно домашним, входили в определенные иерархические структуры; несколько территориальных общин составляли общину-государство или группировались вокруг центральной общины-города; последняя имела то же самое административное устройство (народное собрание, совет старейшин, выборный вождь-правитель города. – В.Г.)». Таким образом, по И.М. Дьяконову, основной территориально-политической единицей в эпоху ранней истории Ближнего Востока был «ном» – город и его населенная округа. «Территория, принадлежавшая городу-государству (или «ному». – В.Г.), – подчеркивает немецкий историк А. Шнейдер, – включала в себя земли от подножия холмов, где обосновались селения, до границ с другим ближайшим городом-государством, отмеченных с помощью рвов и пограничных знаков. Эта территория частично представляла собой пахотную землю, частично пустые зоны в виде степных и болотистых участков. Каждое из селений данного города-государ-ства имело свой храм; обычно главный храм находился в центре города… Известно, что Лагаш с глубокой древности имел около 20 храмов».

Типичный шумерский «ном» состоял из собственно города-столицы и его округи, которая включала в себя ряд подчиненных ему земледельческих селений различной величины, а также определенную территорию с садами, огородами, каналами, возделанными полями, пастбищами и пустошами в виде болотистых и степных участков.

Город, или столица «нома», – это, прежде всего, место пребывания правителя и его двора, местонахождение храма главного городского божества и обслуживающего его жречества, место сосредоточения знати, чиновников, воинов и обслуживающих их ремесленников и торговцев. Округа столицы не превышала в Шумере, судя по наблюдениям археологов в районе Урука, расстояния, которое может пройти за день в оба конца пешеход, т. е. в среднем 15 км. Границы «номов» оберегались от посягательств извне и были отмечены особыми знаками и сооружениями – памятными стелами, деревянными и каменными столбами, храмами и даже рвами. Вдоль пограничной линии часто оставляли пустынные полосы земли. В некоторых случаях такие границы проходили через своеобразные «буферные зоны» между соседними городами-государствами: непроходимые болота, обширные степные пространства, безводные участки пустыни и т. д. Если исходить из приведенных выше данных, то средняя территория «нома» составила бы около 900-1000 кв. км. Однако в действительности размеры известных нам по письменным источникам городов-государств были несколько больше. Правда, пока мы располагаем более или менее полными и надежными сведениями только для Лагаша. Это автономное государство занимало, по подсчетам И.М. Дьяконова, территорию до 3000 кв. км (из них – 1000 кв. км искусственно орошаемых земель) и состояло, помимо столицы, еще из 10 значительных селений и ряда более мелких. Максимальное их удаление от метрополии составляло до 45 км.

Для понимания структуры древнемесопотамского общества большое значение имеют вопросы собственности и, прежде всего, собственности на землю – основную производительную базу архаичных государств. На Ближнем Востоке III–II тыс. до н. э. представлены обычно два различных сектора экономики: государственный и общинно-частный. К государственному сектору относились обширные хозяйства царя и храмов. «Хозяйство „государственного"

сектора велось на земле, хотя и принадлежавшей первоначально общинам в целом, но очень рано вычленившейся и превратившейся в прямую собственность царя и храмов… Первоначально задачей подобных хозяйств было создание общинного обменного и страхового фонда, и лишь позже они превращаются в основном в источник дохода царя и царской бюрократии. В этих хозяйствах применялся труд лиц, лишенных собственности на средства производства в пределах данного хозяйства и эксплуатируемых путем внеэкономического принуждения».