Шрифт:
— Я готов прямо сейчас…
— Сейчас не нужно! А вот завтра жду. Все, свободен.
— Зиг хайль! — щелкнул каблуками Грабб, затем он развернулся и покинул кабинет начальника школы.
— Хайль! — запоздало отозвался Нойман, переключившись на другие проблемы, ждущие его немедленного решения.
Грабб вышел на улицу, вдохнул полной грудью теплый летний воздух, пропитанный ароматом молодой листвы, и направился к большому, слегка покосившемуся от времени старому бараку, украшенному вывеской «Хозчасть». Возле открытых нараспашку ворот барака суетились обритые наголо мальчишки-курсанты, вытаскивающие из склада матрасы, которые комендант, видимо, решил просушить. Вильгельм зашел в темный барак, внутри явственно тянуло плесенью и, оглядевшись, заметил пожилого плешивого мужичка, командовавшего малолетними унтерменшами.
— Куда ты тянешь, Dussel? [28] — взвизгнул мужичок, когда один из мальчишек неловко обрушил на пол целую пирамиду сложенных друг на друга матрасов. — Was glotzest du, Hundesohn? [29] — прошипел он, отвешивая пацаненку тяжелую затрещину.
Пацан ойкнул и схватился за ушибленное место.
— Hundedreck! [30] — Мужичонка сплюнул на пол, после чего наградил подзатыльниками всех мальчишек, кто на свою беду оказался с ним рядом. — Работать, ублюдки!
28
Dussel (Нем.) — болван.
29
Was glotzest du, Hundesohn? (Нем.) — Чего вылупился, сукин сын?
30
Hundedreck! (Нем.) — Дерьмо собачье.
Мальчишки сноровисто подхватывали матрасы и быстро убегали с ними на улицу. За суетой мужичок не заметил подошедшего к нему Грабба.
— Hallo! [31] — дружелюбно улыбнувшись, поздоровался Вильгельм.
— Gr"uss Gott! [32] — так же дружелюбно ответил мужичок, признав в Граббе немца.
— О! — воскликнул Вильгельм в ответ на не слишком распространенное приветствие. — Вы родом из Австрии?
— Нет, Швабия, Гогенцоллерн. Слышал о таком?
31
Hallo! (Нем.) — Привет.
32
Gr"uss Gott! (Нем.) — баварское приветствие (дословно «приветствуй Бога!»).
— О! Я! — кивнул Грабб. — Моя тетя проживает в Штутгарте…
— Земляк, значит…
— Не совсем, — признался Вильгельм. — Я в Прибалтике вырос. В Эстонии…
— Понятно, довелось и при комиссарах пожить?
— Довелось, — не стал скрывать Грабб.
— И что, даже в лагеря не загнали?
— Повезло, наверное. Я даже преподавателем в школе работал.
— Хм, действительно повезло, — хмыкнул мужичок. — Постой, мы тут треплемся, а имен не знаем.
— Вильгельм Грабб, буду преподавать историю Рейха в вашей школе.
— Максимилиан Мейер, комендант «Псарни», — представился мужичок. — Если что по хозяйственной части нужно — это ко мне.
— Так я тогда к вам, — обрадовался Грабб.
— Давай по-простому, на «ты», — предложил Мейер. — Я мужик простой — две войны за плечами, да и какие между настоящими немцами могут быть счеты? Согласен?
— Конечно, о чем разговор?
— Ты женат? — спросил Мейер.
— Да как-то Бог миловал…
— Вот и здорово! Тогда я тебя в общежитии поселю. Свободных комнат хватает. А насчет этого дела — так у нас здесь недалеко есть отличный бордель! Девочки на любой вкус: хочешь — немки, хочешь — русские, украинки… Даже пару-тройку азиаток недавно завезли, — «просвещал» нового сослуживца комендант. — Экзотика! В общем, расслабиться есть где. Ты, кстати, перекусить не хочешь?
— Какой же солдат от еды откажется? — усмехнулся Вильгельм. — Слона съем!
— Тогда подожди немного, я тебя на довольствие поставлю. А после вместе сходим в столовую — я ведь тоже с утра ничего не ел. За этими охламонами, — он указал на мальчишек, таскающих матрасы, — глаз да глаз нужен!
— Понял, я тогда на улице покурю.
— Отлично! Я быстро.
Грабб вышел из склада и уселся на лавочку, пристроенную к стене барака. Распечатал последнюю пачку папирос и с наслаждением закурил, привалившись спиной к подгнившим доскам хозяйственной постройки. Непривычная тыловая тишина странно действовала на Вильгельма — ему словно чего-то не хватало. Не хватало орудийной стрельбы, трескотни автоматов, разрывов бомб и снарядов. За длительную службу он сроднился с этими звуками, перестал обращать на них внимание. И лишь теперь, лишившись привычного фона, понял, что его жизнь, возможно, изменилась к лучшему. Вместе со звуками боевых действий исчезла неопределенность: сумеешь ли ты выжить после очередной атаки или тебя зароют в общей могиле?
— Эй, солдат! Ты чего это, уснул с дороги? — оторвал Вильгельма от радужных мыслей скрипучий голос коменданта. — Давай, спать будешь после обеда. Я вот и ключи от комнаты прихватил. Держи. — Комендант всунул в руку учителя небольшой ключик. — Обитать будешь вон в том двухэтажном здании.
Отставник взглянул туда, куда указывал костистый палец коменданта: на небольшом пригорке высился старый особняк с колоннами, поддерживающими классический портик. К особняку вела широкая белокаменная лестница, по обеим сторонам которой стояли изваяния, выполненные в виде оскаленных львов. За строением расстилался обширный яблоневый сад.