И он решил снова поговорить с Розой. Еще при первом свидании она сразу произвела на него хорошее впечатление своей чистотой и откровенностью. Но, к сожалению, ей была свойственна и крайняя наивность. Правда, порой и наивность полезна: наивный человек откровеннее.

Димов взял у Ралчева адрес Розы, сел в свой «Москвич» и вскоре был возле дома Желязковых. На его счастье в доме, наконец, заработал лифт, и он легко попал на девятый этаж. Инспектор позвонил, Роза почти сразу открыла. Несколько мгновений она недоуменно смотрела на незваного гостя, пытаясь вспомнить, кто это. Потом сдержанно произнесла:

— А, это вы, товарищ инспектор!.. Проходите.

— Спасибо.

Роза провела его в комнату. Димов сел в одно из кресел, не спуская глаз с молодой женщины. Она показалась ему не такой, как прежде, словно заново родилась для какой-то иной, более сложной жизни.

— Товарищ Желязкова, у меня есть к вам несколько вопросов, — мягко начал Димов.

— Задавайте, — так же сдержанно ответила Роза.

— Суд закончился, но следствие продолжается. Мы все еще не знаем, кто убил вашу мать и почему. А это очень важно. Если мы поймем, почему ее убили, путь к истине станет намного короче.

— Но я уже говорила вам, что понятия об этом не имею. Не знаю, кто и зачем мог убить маму. У нее совершенно не было врагов.

— Я и не сомневаюсь в этом. Но ведь убить могут и самого невинного. С целью ограбления, скажем.

— Ограбления?

— К примеру. Чаще всего убивают именно с этой целью. Ответьте мне, хранила ли ваша мать дома какие-нибудь драгоценности? Или деньги?

— Нет! — уверенно ответила Роза. — Мы никогда не располагали большими средствами. Почти все, что у нас было, мы отдали за квартиру.

— Даже деньги, полученные за дом?

— Все, все… Сами знаете, как дорого сейчас частное строительство.

— И все же подумайте. Ваша семья когда-то была зажиточной. В таких семьях всегда хранятся драгоценности — браслеты, колье, дорогие кольца.

— Нет! Ни о чем подобном я не слышала. Сколько бы ни стоили такие вещи, их все-таки носят. А я никогда не видела на маме драгоценностей.

— Их далеко не все носят, — мягко возразил Димов. — Вы же знаете, что в таком обществе, как наше, это не принято. А некоторые просто боятся, одни — разговоров, другие — еще чего-то… Даже в самых бедных семьях что-нибудь да есть. Какая-нибудь золотая монета в узелке, кольцо, золотые часы… А что уж говорить о вашей семье, в которой был даже министр? Не может быть, чтобы у вас не было никаких драгоценностей!

— Возможно, они и были, — грустно согласилась Роза, — но министр — это не ожерелье… Дедушка все продал.

— Понимаю… И все же… Неужели у вашей матери на было ящика, который она тщательно запирала?

— Ну как же, был! — внезапно ответила Роза.

Инспектор насторожился.

— Вот видите! Вы помните этот ящик?

— Верхний ящик комода. А комод стоит в спальне. Наверное, вы заметили красивый старинный комод, привезенный из-за границы… Мама говорила, что ей давали за него две тысячи левов.

— И все же она его не продала. Человек никогда не продает самых красивых и самых дорогих вещей. Они — что-то вроде последнего запаса. На случай. У наших людей это стало своеобразным инстинктом — постоянно иметь какой-нибудь небольшой запас… На случай тяжелой болезни или смерти… Когда вы выходили замуж, мать не подарила вам какую-нибудь брошку или браслет?

— Нет.

— А такие вещи обычно хранят в старинных шкатулках с хорошим запором. Чаще всего в металлических…

Роза внезапно вздрогнула и удивленно посмотрела на него.

— В металлических шкатулках? — спросила она. — Кажется, у нас была такая шкатулка… Хотя я и видела ее всего один раз.

Димов почувствовал, как у него перехватывает дыхание. И все же он совершенно спокойно произнес:

— Продолжайте, продолжайте, пожалуйста. Когда вы ее видели?

— Два года назад. Когда мы переезжали на новую квартиру. Мы с мамой сидели впереди, рядом с шофером грузовика. И она держала шкатулку в руках.

— Вы не спросили ее, что это?

— Спросила, конечно. Но она ответила, что это не ее шкатулка. И старательно укутала ее шарфом.

— После этого вы ее уже не видели?

— Нет.

— Помните, как она выглядела?

— Она вот такая, — Роза показала руками величину шкатулки, — зеленого цвета.

— И только? Ведь вы, молодые люди, очень впечатлительны.

Роза задумалась.

— Да, зеленого цвета… С ручкой… Квадратная и с бронзовым орнаментом по углам. Возле замка что-то вроде черного герба. Но я не очень в этом уверена, может, это просто игра воображения…