После чего Мишка сменил еще целый ряд далеких от всякой энергетики профессий, которым не было нужды особо обучаться. Был пожарником, кочегаром в бане, ночным сторожем в магазине, оператором станции перекачки фекальных стоков. И, с присущей только ему самоиронией, называл себя Мишка тогда, в зависимости от настроения, то «опером», то «говнюком». Но самое интересное, он целых два года отработал ночным реализатором в ларьке. Возможно, его рекорд усидчивости до сих пор не побит никем.

Естественно, данные перечисленные профессии оплачивались скудно. Но Мишка вовсе не думал уклоняться от обязанностей добытчика и пристрастился числиться одновременно в двух, а то и трех местах. Тогда как кое-кто от безработицы с катушек слетал, но дело чаще всего было просто в неумеренных амбициях, в нежелании учитывать текущий момент и как-то уживаться с ним. Впрочем, Мишка безработным тоже какое-то время побывал, но при этом он, разумеется, довольно продуктивно, хотя и подпольно, прирабатывал. А что — если государство с ним так, то и он с государством — подобным же манером.

Метаморфозы в духе времени происходили и с Марииным банком. Он сперва даже на непродолжительное время как бы расцвел, то ли «Менатепу», ныне не существующему, тогда отдался, то ли «Империалу», также канувшему в небытие, то ли еще каким-то столичным жулиманам. На непродолжительное время Мария Сергеевна даже стала зарабатывать в несколько раз больше мужа, который тогда еще только искал собственный путь в рыночную экономику.

Так что кратковременный расцвет местного банка помог семье вообще не ощутить превратностей суровой переходной годины. Тогда как многие семьи всерьез бедовали. Аркашка, к примеру, точно бы бедовал, если бы скудость не была его пожизненным спутником.

Сынишка Женя, или, по-материному, Геня, преспокойно доучился в школе, почти ни в чем не зная родительского отказа, поступил в колледж, правда, платный, на специальность «Дорожные машины и механизмы», поскольку местное ДРСУ как раз на глазах у всех тогда натурально процветало, кто ж мог знать, что и это процветание закончится в аккурат тогда, когда Женька диплом привезет. Впрочем, парня все равно почти сразу на Северный флот забрали, притом в подводники — то-то Мария ревела, да и Мишка здорово переживал, ведь на год дольше служить, чем в сухопутных, — однако на «Курск» сын не попал и отслужил вполне благополучно. Даже очень достойно, много лучше, чем отец и дядька когда-то, хотя к тому моменту воинская доблесть общественностью уже слабо ценилась, уже незнакомых морячков на чужие свадьбы в знак уважения не затаскивали. Разве что в руках у тебя весьма популярный поначалу приборчик для коллективного пения под названием «Караоке».

Отслужил благополучно, а вот штатская жизнь как-то не заладилась. На первой же «давалке» — а такие с незапамятных времен любят охотиться за выпущенными из воинской неволи несмышленышами — еще ни на какую работу не поступив, жениться хотел, и родители бы, наверное, не смогли отвертеться, отгрохали бы свадьбу со старорежимным размахом. Еще и потому безропотно отгрохали б, что сами некогда женились, не обременяя пустые тогда еще головы мучительными гамлетовскими сомнениями. Отец так даже и погордился бы — в него сыночек благородством пошел, не в дядьку.

Но, к счастью, у той мадамы уже штампик в паспорте был, а избавляться от него — дело хлопотное и не очень быстрое, так что она сама отказалась от белого невестиного платья и всего прочего. Мол, по нынешним временам для полноценного семейного счастья и «гражданского» брака вполне достаточно. Мол, лучше денежные средства, предусмотренные «свадебной» строкой семейного бюджета, потратить более рационально.

Забавно, что нынче пятнадцатилетние шлюшки, дававшие всем без разбора и понятия не имеющие, кто конкретно их осеменил, убежденно, веря самим себе, утверждают, что беременность случилась в результате «гражданского» брака, который затем распался из-за несовместимости характеров. Однако с выбором отчества для младенца затрудняются, поскольку руководствуются исключительно теми же пристрастиями, которые определили выбор имени. А врать системно пока не выучились…

А помимо несомненной рассудительности, Женькина избранница имела на руках дочь-пятиклассницу, уже вне школы открыто курившую, имела, таким образом, возраст, превышающий Женькин на шесть лет, само собой, смолила по-черному и сама, так что мама Мария, побывавшая в их комнатенке с ознакомительными целями, утверждала, будто на той жилплощади молекулы саркомы легких, видимые невооруженным глазом, в несметном количестве плавают прямо в воздухе. Ну, мать же, а всем матерям присуща склонность к подобного рода аллегориям.

Конечно, Мария с Михаилом втайне очень рассчитывали, что сын охотку сорвет да и займется поиском истинной, достойной его судьбы. Ведь где-то же приуготовлена каждому такая. А потому всеми правдами-неправдами оттягивали выплату действительно предназначавшегося сыну стартового капитала. Квартиру, машину, дачу, работу, чтоб ни черта не делать и кучу денег огребать, они, в отличие от некоторых соотечественников, обеспечить сыну, понятно, не могли, но все же сумму, притом в долларах, скопили очень приличную по меркам хронически советского человека.

Однако бесконечно врать да изворачиваться такому человеку тем более невмоготу. Невыносимо раз за разом, обмирая от стыда и пряча глаза, говорить сыночку про то, что срок срочного вклада еще не подошел и жалко терять солидные проценты, хотя это было чистой правдой; про временное отсутствие средств в банке, что было чистейшим враньем; про ожидаемый со дня на день резкий скачок курса инвалюты, что действительно случилось и было названо словом «дефолт», однако несколькими годами позже, когда долларов уже и в помине не было. Ни на руках, ни на счетах…