Он сидел на том же самом берегу озера, где его ранили. Вокруг не было ни души. Кроме того, песок казался совершенно нетронутым, как будто по нему никто никогда не ходил.

— Как так?! — удивился журналист. — А где группа захвата?

Он поднялся на ноги и прошелся по берегу.

— Ну не могло бесследно испариться сразу несколько человек! — сам себе сказал Глеб. — Есть, правда, одно объяснение случившемуся… Скорее всего, меня убили, и теперь я вынужден вечно скитаться по берегу этого чертового озера.

Он остановился и решил осмотреть свою рану. Стянув куртку и футболку, журналист обнаружил на плече поверхностную царапину. Очевидно, пуля прошла «чирком», неглубоко. Тем не менее рука сильно болела. Кровь уже не бежала струей, а лишь понемногу сочилась.

— Интересно, а у мертвецов кровь может бежать? — задумался Глеб. — Да и боль я как-то слишком остро чувствую. Или это все посмертные галлюцинации?!

Поскольку рука у него была в крови, парень решил подойти к озеру и обмыть ее.

— Вот как раз и проверю, живой я или нет! — проговорил он. — Если живой, то огненный братан не даст смочить кожу.

Он присел на корточки у воды и медленно погрузил в нее ладонь. Вокруг нее тотчас расползлось большое бордовое пятно. Пальцы ощутили невероятный холод. Журналист немедленно отдернул руку и осветил ее фонариком. Кожа была мокрой! С пальцев падали грязные бурые капли до конца не смытой крови.

— Черт! — выругался Глеб. — Огненный братан не действует! Что же делать? Помнится, Снегирев говорил, что соваться в эту воду не следует!

И тут кривая усмешка исказила его лицо.

— Все равно я уже лысый, так что проклятье озера меня не должно коснуться! — произнес он. — А если я еще и мертвый, то какая разница, лысый я или нет?!

Журналист заново опустил руку в воду и тщательно ее вымыл. Когда он поливал плечо, немного воды попало в рану. Внезапно та затянулась прямо на его глазах. Боль тут же стихла. Парень опешил. Он осветил себя фонарем, но не обнаружил на коже даже малейшей царапины.

— Точно, я — призрак! — мрачным тоном пробормотал он.

На него навалилась жуткая тоска. Журналист плюхнулся на берег, тупо уставившись на водную гладь озера. Сколько он так просидел, он не знал. Но в какой-то момент в его голове пронеслась мысль о Жорике.

— Так… — произнес Глеб. — Призрак я или нет, но кота в миражах отыскать нужно. Ведь по моей вине он туда угодил. Вызволю его, а там видно будет, что дальше делать.

На этом решении он и остановился. Надев футболку и куртку, он подошел вплотную к воде и обратился к озеру:

— Мать-вода! Не знаю, слышишь ты меня или нет, но прошу у тебя помощи! Впусти меня в миражи! Должен я отыскать одно близкое мне существо!

Сколько он так просил, парень не знал, но в какой-то миг водная гладь внезапно стала светло-голубой и начала сиять. Журналист отключил фонарик и спрятал его в карман. В это время над озером начал скапливаться туман, который постепенно уплотнился. Неожиданно оттуда раздался то ли вздох, то ли стон, и появилась гигантская морда уродливой ящерицы. Чем-то она напоминала громадного хамелеона. Она уставилась на Глеба глазами-блюдцами и неожиданно выстрелила в него своим длинным языком. Парень даже не успел ничего предпринять, как прилип к языку, словно муха, и ящерица немедленно принялась затаскивать его в рот. В ту же минуту вокруг раздались душераздирающие визги. Поверхность озера вздыбилась, и в разных местах из воды начали появляться жуткие создания. Некоторые были настолько уродливы, что смотреть на них без содрогания было невозможно. Все они тянулись к журналисту, но язык ящерицы скручивался быстрее, чем двигались эти чудовища. В последний миг, прежде чем исчезнуть в пасти «хамелеона», Глеб заметил, что монстры состоят из множества капель воды. После этого наступила темнота. Но она не была абсолютна! Парень видел, как вокруг мелькают какие-то вспышки, затем он почувствовал, что куда-то летит с бешеной скоростью. Причем вскоре впереди замаячило светлое пятно. Журналист не чувствовал ни страха, ни боли. Но в голове постоянно крутилась мысль о том, что он видит свет в конце тоннеля, значит, он мертв.

Так он летел некоторое время, пока свет не заполнил все пространство вокруг него. Послышался резкий треск, и парня выбросило… на берег широкой реки. Вокруг частоколом возвышались вековые сосны, а на противоположном берегу красовались скалистые горы.

— Где это я? — пробормотал Глеб, поднимаясь на ноги и потирая ушибленные колени.

Место не походило ни на одно из тех, которые он видел раньше. Река казалось какой-то неестественной, а сосны слишком правильными и одинаковыми. Журналист решил проверить свои ощущения, приблизился к воде и попытался опустить в нее руку. К его удивлению, пальцы уперлись в нечто твердое, словно вода не была жидкостью. Тем не менее парень видел под прозрачной поверхностью перемещение необычного вида существ. Это не были рыбы или головастики, скорее, они напоминали собой конусы с острой иглой на конце.

— Не хотелось бы мне здесь отведать ухи, — усмехнулся Глеб. — Слишком острая!

И вдруг он осознал, что оказался в миражах.

— Не может быть! — произнес журналист. — Меня же съел «хамелеон»!

От волнения у него застучало в висках. Чтобы немного успокоиться, он поднялся к соснам и сел, облокотившись о ствол одной из них.

— Так, так, так… — быстро прошептал парень. — Значит, в миражи я попал. Половина дела сделана! Но как мне отыскать Жорика? Я совершенно не знаю и не понимаю кошек. А уж если Жорик изменил форму, тогда его только экстрасенс отыскать сможет, ну или… сами кошки. Они же как-то чувствуют друг друга. И потом, кто его знает, в какую картинку он отправился?! А вдруг он стал рекой или одной из этих сосен?!