Моди подошла к Зуттеру, пожала ему руку и взяла у него корзину.

— Зуттер, — представился он, умолчав о своей гражданской фамилии. Выражения соболезнования по поводу смерти Руфи были ему сейчас ни к чему.

— Так-так, — сказала она. — Давайте-ка посмотрим.

Она откинула крышку корзины. Кошка лежала на дне, выпучив глаза, со вздыбившейся шерстью. Припав к днищу и прижав уши к голове, она была готова выпрыгнуть и убежать — и в то же время ее сковывал страх перед неизвестностью.

Моди погладила ее и ощупала прооперированное место.

— Похоже, тут все чисто.

Она решительно схватила ее за загривок и вытащила из корзины. И смотри-ка — кошке понравилась ее хватка! Она оскалила пасть и высунула кончик розового языка.

— Как тебя зовут? — спросила Моди и взяла кошку на руки.

Это был щекотливый вопрос, и Зуттер подготовился к нему заранее. Руфь говорила ему, что у каждого кота в приюте для животных должно быть имя. И так как ей самой ничего не приходило в голову, Моди на бернский лад назвала кошку Бэрли, медвежонок.

— Бэрли, — ответил Зуттер.

Моди бросила на него испытующий взгляд.

— Надо же,эту кошку я знаю, а вот хозяина — нет.

— Она досталась мне от прежней хозяйки, — сказал Зуттер.

— От госпожи Гигакс, — сказала Моди. — Вы ее знаете?

Руфь, значит, назвала фамилию мужа, а не свою девичью.

Зуттер сглотнул.

— Она переехала, но кошку с собой не взяла.

— В прошлом году она выглядела неважно.

Зуттер почувствовал, как его грудь сдавили три железных обруча Верного Генриха [26] .

— Да, в прошлом году Руфь уже чувствовала себя плохо. Уехала. Очень далеко. Но кошка, — сказал он, тоже сбиваясь на диалект, — кошка у вас чувствует себя хорошо.

«Кошка останется у вас, а куда деваться мне? — подумал Зуттер. — Сейчас я здесь, но где окажусь завтра?»

— Вот справки о прививках, — шепотом проговорил он и положил тетрадку на стол.

— Он замурлыкал, — Моди отказалась от дальнейших расспросов. — Славный Бэрли. Яеще помню, что он любит есть. Надолго оставляете? На десять дней. Неплохо бы оставить и подушечку. Он сможет ее обнюхивать и будет чувствовать себя как дома. Только похудеет немного, как и в прошлые разы. Он у нас жилец уже опытный. К сожалению, тебе придется немного подождать, ладно?Твое помещение сейчас убирают. Пока погуляй немного. Мы отправим тебя в один класс с очень милыми котятами.

Она еще раз ощупала шрам, запустила пальцы в шерсть, помяла железы, открыла ему рот и пробормотала какое-то волшебное заклинание. Потом перевернула кота на спину и раздвинула задние лапы. Повернув голову, Бэрли увидел за окном кошек. Они сидели по одной на высоких выступах искусственной горки.

— Ну, Бэрли, прощайся с хозяином, — сказала Моди, взяла кошку и открыла дверь. Она осторожно опустила ее на пол, одновременно ногой закрывая проход еще трем, рвущимся наружу. Зуттер остался стоять перед стеклянным окошком. Остался за стеклом.

Кошка застыла там, куда ее опустили, выгнула спинку и прижала уши. Она нервно и осторожно принюхивалась, поворачивая голову во все стороны. Потом медленно, словно краб, стала пятиться вбок, вдруг пригнулась и, крадучись, зигзагами, спряталась в полупустом углу.

— Теперь ему хорошо, — сказала Моди.

— Вы знаете эту песню? — спросил Зуттер. — « Зачем ловить мне птичку?/ Пускай она поет».

— У вас приятный голос, — сказала Моди, — и бернский диалект вы знаете.

— Руфь любила петь эту песню, — сказал он. — « Однажды пела птичка в саду среди ветвей,/ Ее поймать хотел я и погнался за ней».

Кошка Руфи опустилась у дальней стены на передние лапы с нарочитой осторожностью, словно под ней был не пол, а минное поле. В то же время она поджала лапы, стараясь занять как можно меньше места. Ее мучил один вопрос — как сделаться невидимой, и Зуттер почувствовал желание немедленно уйти отсюда.

Повернувшись, он столкнулся с женщиной. Это была не Моди.