— На время отпуска мы всегда отдавали ее в приют для животных.

— Она тебя не хотела отпускать, потому и оставила шерсть на брюках.

— Я забыл их почистить.

— За тебя это всегда делала жена.

— Извините, вы еще очень молоды, а я никудышный старый хрыч. Поэтому не расслышал, как вас зовут.

Эти слова она опять оставила без ответа.

— Недавно я была в Германии, ездила поездом, чтобы увидеть новые федеральные земли. Ехать пришлось четыре часа, в купе было еще четыре человека, которые молчали всю дорогу. Один из них все время поглядывал на меня, он думал, я этого не замечаю. Когда мы уже почти приехали, он протянул мне свою визитную карточку. «Министериальдиригент» такой-то. «Вы дирижируете министрами», — спросила я. «Неплохо бы подирижировать ими», — ответил он и покраснел. Всю дорогу молчал, а тут вдруг сказал: «Позвоните мне, если почувствуете себя в Берлине одинокой».

— Одинокой вы себя наверняка не чувствовали, — сказал Зуттер.

Немного помолчав, она спросила:

— А вы чем занимаетесь?

Он отметил про себя, что она обратилась к нему на «вы».

— Раньше я работал судебным репортером.

— Поэтому вы такой строгий.

— Строгий? — удивился он. Они ехали вдоль энгадинской деревни, мимо чистеньких, недавно заново побеленных домиков.

— Ты же хотел вышвырнуть меня из машины.

Он откашлялся и рассказал историю о том, как девушку используют в качестве приманки, а потом нападают на водителя.

Слушала ли она? Похоже, эта история ее ничуть не заинтересовала.

— Я вам о чем-то рассказываю, а вы молчите.

Она посмотрела на него.

— Я с удовольствием вас слушаю. Вы умеете рассказывать. Я знала одного, который тоже умел. Почтальона. Я за ним бегала. Он рассказывал о своем детстве, когда он ездил еще в открытом трамвае, а локомотивы были похожи на крокодилов. Его семья была единственной, не имевшей центрального отопления, каждый вечер, по вторникам, они сидели у радиоприемника и слушали детективную радиопьесу.

— А, помню, — сказал он. — Была тогда одна популярная радиопередача.

— Позже его арестовали, потому что он совращал маленьких девочек, — продолжала она. — Мне же он только рассказывал разные истории, — она хихикнула. — Что если бы мы при обгоне попали в аварию и оба погибли! Хотела бы я видеть заголовки газет.

— Тогда бы вы ничего больше не увидели. А что с вашей ногой?

— Ничего, просто я слишком долго шла. Шла и шла. Целый час бежала. Давно не тренировалась. У нас все целыми днями торчат в спортзале.

— Где это — у нас?

— В интернате. В интернате для спортсменов. Сноубординг круглый год, летом на глетчере.

— Вы еще и музицируете.

— С этим я кончаю. Пусть они знают.

— Меня зовут Эмиль Зуттер. А вас?

— Виола, — ответила она. — Дезиньори. Эта фамилия часто встречается в среде людей искусства.

— И с такой фамилией вы хотите бросить музыку?

Она помолчала. Потом вдруг произнесла:

— Если спишь со знаменитой женщиной, это приносит удачу.

— Что вы сказали?

— Вы часто видите сны?

Он задумался. Хороший вопрос. Нет, сны он видит редко или они не запоминаются, так как он никому их не рассказывает. Так было и при жизни Руфи. Они никогда не рассказывали друг другу свои сны, зато у них были сказки.

— Если женатому снится свадьба, быть ему вдовцом.

— О чем вы говорите?

— Это из моего сонника. — Она наклонилась и вытащила из рюкзака помятую книжку карманного формата. Раскрыв ее, она принялась читать вслух:

— «Если кто-то отмечает во сне свой день рождения, то он скоро умрет. Того, кто готовится к свадьбе, ожидают большие убытки. Вид женских волос избавляет от всех трудностей».

— Но не в Иране, — сказал Зуттер. — Там они только начинаются.

— «Путешествовать, а потом растянуться на траве означает напрасные хлопоты. Катанье на лодке предвещает тревожные времена. Кто ест кошачье мясо, воспользуется краденым».

— Боже упаси! — воскликнул Зуттер.

— «Плаванье избавляет от многих бед. Кто ест мясо льва, тот выйдет победителем в суде. Пьешь во сне сучье молоко — жди кошмаров и хронической хвори».

— Оно и неудивительно, — сказал Зуттер.

— Что значит хроническая хворь?

— Затяжная болезнь.

— Затяжная. Красивое слово.

— Пожизненная — еще красивее. Брак — это союз для взаимного пожизненного удовлетворения половой потребности, говорит Кант. Знаменитый философ.

— Знаю. Я же не совсем дура. — «Если снится, что умерла жена, жди хороших вестей».