— Здравствуй, дорогой! Сколько лет, сколько зим! Рад тебя видеть в добром здравии.

— Здравствуйте, уважаемый ага. Как доехали? Не утомили вас степи?

— Ну что ты! Посмотри на эти красоты. Я здесь родился, а для коренного казаха нет ничего дороже родной земли. Вижу, ты уже примерил новую форму. Одна звездочка вместо трех, но зато большая! Тебе к лицу, дорогой!

Начальник охраны полигона скосил глаза на генеральский погон.

— Благодаря вам, уважаемый ага! Спасибо. Не знаю, чем смогу отблагодарить за высокую честь.

— Пустяки. Хорошие люди должны помогать друг другу.

— Прошу в дом, уважаемый ага!

В сопровождении охраны они направились к одиноко стоящему трехэтажному особняку. Резные двери бесшумно отворились, и весенний зной исчез. В богато убранном холле было прохладно и тихо. Нукеры тенями застыли в углах. Генерал и Хозяин поднялись наверх.

— Отдохните с дороги, уважаемый ага! Здесь есть все, что вы любите. И, чтобы не скучалось… Марина!

Боковая дверь отворилась, на пороге возникла белокурая девушка в длинном халате.

— Она в вашем распоряжении. Массаж и прочее.

— Хороша, — оценил Хозяин. — Новенькая?

— Для вас — все самое свежее. — Генерал с огорчением развел руками. — А я вынужден вас покинуть. Служба. Но вечером я всецело ваш.

— Хорошо, дорогой.

Ближе к вечеру на оцепленный колючей проволокой участок степи загнали небольшое стадо сайгаков. Вдоль колючки выставили охрану из солдат местного гарнизона. Внутренний круг оцепления держали нукеры. В центре, ниспадая складками тяжелой материи, возвышался шатер.

Когда над степью опустилась ночь, к шатру подъехали две машины.

— Ты умеешь встречать гостей, — сказал Хозяин, оглядев убранство шатра. — Я в тебе не ошибся, когда рекомендовал на должность.

Поддатый генерал лоснился от удовольствия.

— А как вам Мариночка? Вы довольны?

— Доволен, дорогой. Марина — роза, цветет ярко и страстно. Я тоже хочу сделать тебе скромный подарок. Это тюльпаны.

Он щелкнул пальцами, и из второй машины выскользнули четыре хрупкие обнаженные девушки. Они робко подошли к мужчинам и застыли. В свете прожектора их тела светились нежным персиковым сиянием.

Генерал открыл рот.

— Ах, уважаемый ага, — вымолвил он наконец. И, не сумев подобрать слов, добавил: — Вы — восточный человек, у вас большая душа.

Хозяин довольно усмехнулся.

Охота была привычным, а потому не очень захватывающим действом. Пугливые сайгаки сбивались в кучу и падали один за другим под огнем скорострельных карабинов. Прикончив около десятка животных, Хозяин и генерал вернулись в шатер.

— За вас, уважаемый ага, — поднял бокал генерал. — За ваше здоровье, процветание и… — Он хотел сказать что-то очень красивое и витиеватое, но, не обученный премудростям восточного этикета, сбился и торопливо закончил:

— За успехи во всех ваших делах.

— Спасибо, дорогой.

Они выпили. Хозяин отставил бокал.

— На здоровье, хвала Аллаху, не жалуюсь. А вот дела… Даже у меня не всегда бывает хорошее настроение.

— Какие-то сложности? — встревожился генерал. — Только намекните, я для вас землю переверну.

— Да так, в общем, небольшое одолжение.

Генерал отпихнул льнувшую к нему девушку и изобразил внимание. Хозяин показал пальцем на полог шатра, и девушки немедленно выскользнули наружу.

— Я вот о чем. Ты ракеты запускаешь?

— Есть такое. Почти каждую неделю бросаем.

— Как испытания проходят? Успешно?

— Сейчас гладко. Это вначале — то на стартовой хлопнется, то при взлете развалится. Сейчас нормально, отработали.

— Далеко забрасываете?

Генерал замялся.

— Ты не бойся, дорогой. Я про эти дела поболе тебя осведомлен. Камчатка?

— Камчатка…

— Все, значит, доходят?

— Все, одна к одной.

— Идут точно?

— Тютелька в тютельку. Раком такую красавицу поставь, — генерал кивнул на полог, — точно меж ног застрянет.

— Это хорошо. Значит, аварий нет?

— Никогда. Там же семикратное дублирование в системах. Один блок откажет — другой вытянет.

— Семикратное?! — удивился Хозяин. — Зачем так много, если без аварий?

— Ну, я не знаю, для надежности. Чтобы двести процентов было.

— А двукратного хватит?