Шрифт:
Бармен-буфетчик, зарядив, выстрелил еще раз. Пуля пробила лобовое стекло. Саше даже показалось, что она свистнула у самого ее уха – как это обычно описывают в детективных романах.
Отчаявшись уже выбраться из этого проклятого двора, Саша надавила на педаль газа. «Мерседес» взвыл, словно раненый зверь.
И рванул назад – вылетел за ворота.
И заглох.
Закричав от отчаяния, Саша вытащила из-за пояса пистолет и несколько раз выстрелила в возящегося на крыльце со своим ружьем бармена-буфетчика.
Он даже не поднял головы.
Саша выругалась и сняла пистолет с предохранителя. Потом передернула затвор.
А когда вновь посмотрела на крыльцо, бармена-буфетчика Митеньку там не увидела.
Он бежал прямо к ней. Видимо, в охотничьем ружье что-то разладилось, и Митенька не пытался теперь выстрелить из него – он размахивал им, словно дубиной.
Еще Саша успела заметить выбежавшего из дома Эдика. Он стоял в двух шагах от крыльца – у красной «девятки» – и рвал из кармана джинсов неизвестно почему застрявший там пистолет.
Саша выстрелила в Митеньку.
Саша первый раз в жизни держала в руках пистолет и первый раз в жизни стреляла из него. Конечно, она не попала. Однако, увидев у нее пистолет, Митенька остановился и побежал обратно – к Эдику.
Женщина визжала, делая крохотные паузы лишь только для того, чтобы набрать в легкие воздуха.
Эдик наконец вытащил свой пистолет и направил его на Сашу.
Саша проворно нырнула вниз – спрятала голову под руль. А когда отзвучали несколько выстрелов, высунулась в окошко и стала раз за разом нажимать на курок.
Кажется, она даже закрыла глаза.
Женщина визжала, уже не останавливаясь ни на секунду, – непонятно было, откуда у нее в легких столько воздуха.
Ничего не понимая, Саша вышла из «Мерседеса» и сделала два шага по направлению к пылающему огромному костру, на месте которого еще полминуты назад стояла красная «девятка», а рядом с «девяткой» стояли два человека.
– Как это?.. – пробормотала Саша.
Пистолет выпал из ее рук.
Бармен-буфетчик, мгновенно и страшно обугленный, лежал метрах в пяти от костра. Он был совершенно неподвижен – одежда его еще дымилась, кое-где на его теле на секунду вырывались вверх маленькие язычки пламени.
Эдика нигде видно не было. Саша огляделась и заметила неподалеку от горящей «девятки» кучу пылающего тряпья, а потом различила руки – черные и скрюченные, голову, похожую на черное, наполовину обглоданное яблоко. Оттуда, где должны были находиться глаза, било пламя.
«В бензобак я попала, – шевельнулось в голове у Саши, – случайно… Господи, как страшно все получилось. Только мне почему-то не страшно. У меня внутри как будто ничего нет… Ничего не шевелится. Как будто разрубить меня сейчас – а там… все деревянное…»
Женщина зашлась в своем крике, захлебнулась им и замолчала.
Саша оглянулась на нее – она ничком лежала на земле. Обесцвеченные кудерышки на ее голове шевелились, словно змеи. Приглядевшись, Саша поняла, что волосы шевелятся от ветра.
Пламя перекинулось на стену дома. Быстро занялись занавески – стекла вышибло взрывом.
Саша вдруг подумала о том, что она не слышала грохота самого взрыва, даже рванувшегося пламени не видела – она нажимала на курок, закрыв глаза.
– Са-аша!
Она обернулась. Это Эльвира Максимовна пришла в себя и теперь расширенными от ужаса глазами смотрит на огонь из окошка автомобиля.
Позади автомобиля расстилалось бесконечно длинное шоссе. Бармен-буфетчик, как оказалось, жил за городом. Теперь Саше стало понятно, почему именно у него Эдик решил разместить заложницу – здесь кричи не кричи…
Саша повернулась и пошла к автомобилю.
Черный «Мерседес» летел по трассе, как поднявший все паруса пиратский корабль. Волосы Саши шевелились от струи воздуха, бьющего ей в лицо из пулевой пробоины в лобовом стекле.
Немного пришедшая в себя Эльвира Максимовна, тихо всхлипывая, рассказывала об ужасах своего заточения.
Саша не слушала ее. Настойчивая мысль уже второй час мучила ее.
«Мне бы сейчас найти ту дорогу, на которой я оставила Пашу с его "шестеркой", – подумала она, – конечно, вряд ли он и сейчас там, но… Почему я не спросила у него адреса?»
– Саша, – позвала с заднего сиденья Эльвира Максимовна, – а куда мы едем? Мы часа два уже по трассе кружим… То вперед, то назад по этим дорогам…