– Нужно написать на него жалобу в райотдел, – предложил кто-то. – И всем ее подписать! А то толку от него, как от козла молока!

Тут возле кавказца появился Мажор, невесть откуда взявшийся, потому что, когда мы все выбегали из поселка, его с нами точно не было. Он имел довольно бледный вид, и даже при свете луны на его лбу был хорошо заметен огромный кровоподтек в окружении желто-синего сияния – кто-то от души приложил его не так давно по головушке. Парень мигом разобрался в ситуации и начал с ходу вразумлять собравшихся:

– Послушайте! Ну, вызовем мы милицию. Приедет она, и что дальше? Что мы ей скажем? Что Смерть на коне видели? Да нас всех тут же организованно в дурдом отправят! И потом, Виктор Петрович стрелял в человека! А это, между прочим, статья! Неужели же мы так подведем нашего соседа? Что плохого он нам сделал? Тем более что ничего страшного не произошло! С этим мужчиной, как вы видите, все в порядке! Ну, упал! Ударился немного, поцарапался! Так это же не смертельно! Я его сейчас к себе отведу! Он почистится, отдохнет, помоется... И все будет нормально! Подумайте сами, стоит ли поднимать шум? Дело-то яйца выеденного не стоит! А вы сразу милицию! – убеждающе говорил он, и толпа немного успокоилась. – Пойдемте, я вам помогу! – обратился он к кавказцу.

Тот, согласно покивав, пошел за ним, – видимо, ему по какой-то причине очень не хотелось встречаться как с представителями правопорядка, так и с врачами. Мы же все потихоньку двинулись за ними следом в поселок, и Сашка шепотом сказал мне:

– Очень странно и подозрительно! С каких это пор Мажор стал таким великодушным, отзывчивым и рассудительным? Раньше за ним такого как-то не замечалось! Обычно ему на всех наплевать с высокой сосны! А тут вдруг проникся трепетной любовью к ближнему, причем совершенно незнакомому!

– Просто он и кавказец ровесники, – подумав, предположила я. – Вот он и проникся, как ты выразился, сочувствием к такому же молодому парню, как он сам. Наверное, Мажор решил, что этот бедолага потихоньку навещал у нас в поселке какую-нибудь замужнюю девицу и попал в этот переплет, когда возвращался от нее. Потому-то этот любовничек и испугался, что если его здесь увидят, а еще хуже, официально зафиксируют его здесь появление, то это может дойти до ее мужа.

– Может быть, ты права, – подумав, согласился Сашка и рассмеялся. – Тем более, как мне кажется, Мажор сам неслабо пострадал в аналогичной ситуации, вот и пришел на помощь товарищу по несчастью.

– Я тоже заметила здоровущий синяк у него на лбу, – сказала я и спросила: – Саша! Как ты думаешь, а почему сегодня на лошади не было Всадника без головы?

– Наверное, потому, что была очередь Смерти кататься, а Всадник отдыхает от трудов праведных, – ответил он.

– Да, видимо, они действительно периодически меняются, чтобы нам веселее было, – совсем не весело добавила я.

Вернувшись на дачу, мы с огромной радостью отметили, что оставленные без присмотра шашлыки вовсе не сгорели, чего мы очень опасались, а вместо этого отлично поджарились, да вино с салатами со стола никто не украл.

– Саша! – садясь к столу, сказала Маруся. – Если сегодня еще кто-нибудь заявится, то я за себя не ручаюсь!

Произнесла-то она это вроде бы шутливо, но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки, да и то сказать, ну сколько же можно наваливать на несчастную женщину?

– Судя по позднему времени, лимит приключений на сегодня уже исчерпан и нам никто не помешает, – успокоил ее я.

Я положил ей на тарелку мясо, которое она щедро полила кетчупом, и налил в бокал вина.

– Ну, дорогая! Давай выпьем за то, чтобы эта непонятная история как можно скорее закончилась! – предложил я.

– Давай! – согласилась она. – А то я скоро с ума сойду! Ну, может, и не сойду, но заработаю себе стойкое нервное расстройство точно!

Выпить мы не успели! Мы даже не успели поднести бокалы к губам, когда возле нашей калитки остановилось такси, и жена яростно застонала сквозь зубы.

– Маруся! Подожди! – торопливо сказал я. – Может, это и не к нам! Вдруг кто-то хочет просто спросить дорогу!

– Как же! Жди! – взорвалась она. – Вот увидишь, что это опять какое-то приключение на наши несчастные головы! Господи! Ты сам видишь или тебе показать?! – крикнула она в небо, и я понял, что она дошла до ручки.

– Сиди, я сам схожу и посмотрю, – быстро сказал я, вставая.

Но дойти до калитки я не успел, потому что она распахнулась и к нам во двор непринужденно, как к себе домой, вошел мужчина и тут же заорал: