То есть, самым невероятным образом на этом этапе проведения разведывательного поиска, наши и вьедские ориентиры и цели совпадали! Я прекрасно понимал, что вьеды, возможно, на севере устроили для нас засаду, а теперь нас загоняют в ее тенета. К тому же я не совсем понимал того, как вьедскому командованию удавалась отслеживать направление нашего передвижения под водой? Ведь мы находились под многометровой толщей воды, почти двести метров, причем, иногда хаотично перемещаясь с одного места на другое место!

Разумеется, существую эхолоты, сонары, которые могут работать на таких глубинах, как три тысячи и шесть тысяч метров, но, насколько я был информирован, то наши замечательные комбинезоны имели специальный слой для отражения любых лучей рыбных и боевых эхолотов! Вероятно, вьедские эхолоты и сонары регистрировали наш подводный катер, построенный нами из подручных материалов. В которых было немало металлов или сплавов. Что ж в этом случае в последний день нашего перемещения под водой мы будем вынуждены отказаться от этого катера, плыть на своих собственных плавсредствах к берегу!

К тому же я не понимал того, как наши цели и ориентиры могли совпасть с вьедскими? К слову сказать, ведь я уже давно принял решение от вьедского преследования уходить именно через льды и стужу северного региона. Причем это решение я принял во многом потому, что считал, что вьеды, будучи хладнокровными рептилиями, не смогут долго выдерживать стоящие сегодня на севере дикие морозы.

Сейчас же у меня в голове образовалась некоторая путаница. Вьедское командование явно собирается своими организованными засадами нас встречать на этом северном берегу Эскориала. Что в свою очередь означало, что вьеды нашли способ для того, чтобы их военнослужащие могли бы долгое время находиться на сильном морозе, ведя боевые действия, при этом не замерзая.

Пока мы продолжали плыть в северном направлении! Свой курс мы прокладывали по фотоснимкам из космоса, которые нам удавалось время от времени получать. Наш курс проходил по дну моря, мы избегали густо заселенные регионы, которые сегодня стали места концентрации вьедских гарнизонов.

По снимкам из космоса мы также имели возможность отслеживать общую обстановку на море Эскориал и на его побережье. Просчитывая курсы следования вражеских надводных кораблей, я не мог избавиться от впечатления в том, что вьедское командование все-таки не может в целом контролировать наше передвижение по дну Эскориала, но они каким-то способом время от времени определяли точное местонахождение нашей группы. На фотоснимках из космоса было хорошо заметно, как корректировались курсы следования надводных кораблей вьедов. В определенные моменты их суда, следовавшие в кильватерном строе, разворачивались, и некоторое время они строго следовали тем курсом, которым мы в тот момент передвигались.

Иными словами, теперь я должен был спокойно воспринимать то, что в настоящее время вьедское командование было хорошо осведомлено о том, что на Луизитании находится вражеская разведывательная группа, которая сейчас по дну моря Эскориал идет на север! Меня же настораживало то обстоятельство, что вьедское командование никак не препятствовали в продвижении нашей группы на север! Последнее обстоятельство меня серьезно тревожило, так как я не совсем понимал, почему же инопланетяне поступают подобным образом? Чего они этим хотят достигнуть? Несколько раз я оборачивался через плечо, чтобы еще раз посмотреть на своих бойцов, от стойкости которых зависело, выполним ли мы свое задание или не выполним!

Одним словом, контуженого Барда вместе с Ритой, которая сейчас чувствовала себя гораздо лучше, мы положили в середину нашего подводного катера. Фриза с двумя тактическими терминалами, устроился в носовом отсеке катера. Барду и Гузнаму удалось-таки украсть терминал, за которым они охотились, второй же терминал из вражеского штаба прихватил сам Фриза. Сейчас он решил, не теряя времени, заняться изучением вьедовских компьютерных устройств, чтобы со временем, научившись работать с вражескими компьютерами, расшифровать содержимое кристалла памяти!

Я же устроился рядом с двигателем на корме катера, сидел за рулевым устройством, на время, превратившись в навигатора, который следил за обстановкой на борту нашего подводного транспортного средства, а также за курсом следования нашей группы на север.

Вот тут-то и выяснилось, что мой шлем получил значительные повреждения, перестала работать группа приборов и датчиков, из-за которых я лишился возможности ориентироваться, а значить прокладывать маршрут следования нашего катера. Пока мы находились под водой, вы сами понимаете, что эти полученные повреждения моего шлема было невозможно исправить. Поэтому я не знал, что же можно сделать, как можно было бы с достоинством выбраться из этой дурацкой ситуации?! Тогда Рита Филова предложила мне объединить наши усилия, она могла бы мне помочь ориентироваться по курсу. Ее шлем не имел повреждений, поэтому, находясь рядом со мной, она могла бы на протяжении всего пути подсказывать мне правильный курс следования! Наши товарищи это предложение Риты встретили, как должное. Они считали, что я и Рита должны были как можно больше времени проводить вместе!

Уже на первых километрах нашего подводного заплыва объединение моих усилий с разумом старшего лейтенанта Филовой продемонстрировала свою эффективность. Нам удалось покинуть зону острова, ставшую нам несколько опасной из-за того, что там время от времени взрывались различные подводные сюрпризы, то авиабомба, то придонная торпеда, противокорабельная мина, а то донные бомбы. Тем временем контуженый Бард из бессознательного состояния перешел в состояние сна, он даже начал похрапывать. Фриза же трудился, не разгибая спины, разгадывая секреты вьедских тактических терминалов. К этому времени ему уже удалось раскрыть файлы кристалла памяти с записью вражеских карт, сейчас он разгадывал, что на вьедском языке означали те или иные обозначения, нанесенные на эти карты. Наш новый тандем Филова и я работал настолько успешно, что я решил даже не останавливаться на ночь для отдыха, а продолжить движение и ночью, делая часовые интервалы отдыха каждого члена тандема.