– Ага! – воскликнул мистер Пириод. – Собака! Как же я до сих пор не подумал про собаку! Аллейн, уверяю вас, это самая вредная и бестолковая тварь на свете. В последнее время она словно взбесилась. Она вполне могла куда-нибудь сигануть, скажем, через канаву, и утащить его за собой. Вы так не думаете?

– Действительно, она здорово сиганула через канаву.

– Вот видите!

– Правда, потом ей пришлось бы сдвинуть трубу магистрального коллектора и сбросить ее в ров.

Мистер Пириод закрыл лицо руками.

– Это ужасно, – пробормотал он слабым голосом. – Просто чудовищно. – Потом убрал руки и добавил: – Но может быть, так все и было?

– К сожалению, это очень маловероятно.

Мистер Пириод впился в него взглядом:

– Значит, вы не считаете, что это несчастный случай? Нет, ничего не говорите. Я и так все вижу.

– Я был бы рад думать по-другому.

– Но почему? Почему вы уверены, что это не несчастный случай? Собака – она ведь опасна. Я ему сто раз об этом говорил.

– Надо прояснить кое-какие детали, только тогда мы сможем говорить о чем-то более или менее уверенно. Само собой, будет проведено расследование. Вот почему, – весело добавил Аллейн, – мне придется задавать вам множество вопросов, которые будут выглядеть очень глупыми и по большей части такими и окажутся.

В этот момент появился Фокс: его благостный вид красноречиво свидетельствовал о том (по крайней мере для Аллейна), что он раздобыл желаемое и забрал поводок Пикси.

Суперинтендант продолжил разговор с мистером Пириодом. Фокс, как обычно, устроился позади свидетеля и открыто, но совершенно незаметно записывал каждое слово. У него был талант к таким вещам.

Мистер Пириод по-прежнему говорил прерывисто и несвязно, но ситуация постепенно стала проясняться. Аллейн узнал о сестре Картелла, переживавшей, как было само собой понятно, глубокий шок.

– Она одна из тех шатенок, которым всегда как будто жарко, – неожиданно охарактеризовал ее мистер Пириод. – Подобные женщины не носят перчатки, и вообще вид у них такой, словно они в жизни не сидели ни на чем, кроме собственных шляп или раскладных тросточек. Но я могу вас заверить, что она сильно страдает, бедняжка Конни.

Аллейн догадался, что мистер Пириод уже давно составил это оригинальное мнение о мисс Картелл и настолько привык им щеголять, что оно вылетало из него практически непроизвольно.

– Я не хочу сказать о ней ничего дурного, – добавил хозяин дома с кислым видом. – Бедняжка Конни!

И он как-то съежился в кресле.

– Если не считать мисс Картелл и леди Бантлинг, с кем еще покойного связывали близкие отношения?

– Близкие – ни с кем. Это очень старый род, – вздохнул мистер Пириод, не удержавшись от экскурса в генеалогию, – но, увы, почти вымерший. Кажется, он и Конни – последние представители. Печально.

– Боюсь, мне придется подробней расспросить вас о вчерашнем вечере. Простите, что докучаю вам в такой неподходящий момент, но, к сожалению, это необходимо. «Коль долг всегда на первом месте» [57] .

Эта цитата немного взбодрила мистера Пириода, и он даже начал напевать знакомую мелодию, но так же быстро сник. Потом он принялся излагать события вчерашнего дня, начиная с того момента, когда леди Бантлинг подбросила его до дома на машине, то есть примерно с двадцати минут двенадцатого. Дощатый мост был еще на месте, а возле канавы горела лампа. Подходя к дому, он увидел в окне спальни – оно оказалось настежь открыто – мистера Картелла. Тот никогда не ложился раньше часа ночи, объяснил мистер Пириод, потому что в это время выгуливал свою собаку, но до прогулки мог целыми часами расхаживать по комнате.

Аллейну показалось, что в голосе его собеседника послышались раздраженные нотки и он о чем-то старательно умалчивал.

– Я думаю, – продолжал мистер Пириод, ерзая на месте, – Хэл слышал, как я подходил к дому. Он стоял у окна. И выглядел… э… вполне нормально.

– Вы с ним говорили?

– Я… о… я… хм… я просто сказал что-то, когда проходил мимо. Он ответил, не помню что. Не важно!

Сам мистер Пириод, по его словам, отправился спать, но не мог заснуть из-за шума, который подняла прибывшая компания «охотников». К счастью, к полуночи последняя пара удалилась, и он уснул.

– А потом вы проснулись?

– Да, и самым скверным образом. В час ночи, когда мистер Картелл вывел Пикси. Она, как обычно, подняла лай и визг. Я все слышал и даже, кажется, ругался. Потом все стихло.

– И вы опять заснули?

– Да. Да, я заснул. Да.

– И больше вас не беспокоили?

Мистер Пириод открыл рот, посидел так некоторое время и опять закрыл.

– Нет, – наконец ответил он.

– Уверены?

– Никто меня не беспокоил, – буркнул хозяин дома, и вид у него стал совсем несчастным.