Нельзя сказать, что Джо вообще не интересовала работа, но он воспринимал ее как нечто отвлеченное. Он частенько глазел на работающих. На Бродвее наблюдал, как готовят пиццу, и это представлялось какой-то странной игрой, смысл которой Джо не мог до конца постигнуть. Зачем человек работает? Ради денег. На что он их тратит? На жилье, еду, семью. Проще не бывает. Но Джо такое объяснение не удовлетворяло. Мозг не воспринимал кажущейся простоты, а искал глубинных, скрытых, истинных причин.

И всегда за простым ответом, который напрашивался, у Джо возникало более глубокое объяснение.

Оно появлялось в потайных уголках сознания и казалось светом, озаряющим истинный смысл окружающего.

Однажды дождливым вечером — как оказалось, это был последний вечер его одиночества — Джо решил за шестьдесят пять центов отоспаться в кинотеатре на Сорок второй улице. Там показывали фантастический фильм про землян, которые очутились на далекой планете, где властвовал Голос. Он был бестелесен и исходил вроде бы из ниоткуда. За вечер фильм прокручивали несколько раз, и сны Джо прекрасно уживались с сюжетом.

Например, время от времени Голос взывал: «Земляне! Земляне!» — и Джо тут же просыпался, словно обращались к нему: «Джо Бак! Джо Бак!» Выспавшись, он решил посмотреть, что же это все-таки за Голос. Ему смутно казалось, что, разгадав эту загадку, он прояснит что-то и для себя. Но, конечно, выяснилось, что голос шел из диковинной машины, сделанной специально для этого фильма.

На следующее утро, как всегда, бродя по городу, Джо ощутил, что смотрит на людей по-новому.

Новое чувство было странным, но приятным — понимание общности людей с планеты Земля. Джо воображал, что все вокруг, да и он сам тоже, когда-то жили на Земле, но потом покинули ее, переселились на другую планету и тем не менее сохранили привязанность к старому дому. И вот теперь, заметив какую-нибудь старушку на улице, или бегущего ребенка, или ювелира в мастерской, шептал им: «Земляне, земляне». Теперь он видел их лица, тела, кожу, волосы сквозь призму чудесного чувства, рожденного в тот вечер.

Переполненный новыми переживаниями, он вдруг совершенно неожиданно, впервые за долгое время, столкнулся со своим отражением. Это случилось на Восьмой Авеню. Высокий красивый парень надвигался на него. Большие темные глаза смотрели пытливо — это был взгляд бывалого охотника. Через несколько секунд Джо, разумеется, понял, что это его собственное отражение, и все же в подсознании он питал смутную надежду наладить с этим охотником какое-то безмолвное взаимопонимание. Против воли он остановился и позвал самого себя: «Землянин! Землянин!» Но ответа не последовало, понимания не возникло, отражение, как и прежде, осталось плоским двойником, сказанное слово не вернулось к Джо.

На Сорок второй улице перед банком он увидел мистера О’Дэниела, упрекавшего кучку собравшихся людей в грехе одиночества.

— Я объездил нашу великую страну вдоль и поперек. — Правой рукой мистер О’Дэниел жестикулировал, а в левой держал американский флаг. — И я потрясен тем, что увидел. Улицы полны одинокими: мальчики и зрелые мужчины, девочки и женщины, люди всех рас — весь народ погряз в пучине одиночества. Я видел школьные дворы, где играли дети. И свет померк предо мною: я узрел в глазах резвящихся чад семена того же ужасного греха — одиночество уже пустило в них корни. Если его не выкорчевать, да-да, не вырубить безжалостно, страна рухнет в бездну, по сравнению с которой Содом и Гоморра покажутся пикником на лужайке. Вы слышите? Я призываю вас — придите в ряды Блаженных!

Джо понял, что проповедник завелся всерьез и надолго, и отправился дальше. А вслед неслось:

— Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, чем сделаешь ее соленой? Так сказал Иисус. И я обращаюсь к Господу: помоги нам! Помоги, прежде чем одиночество отнимет у нас силу.

Постепенно слова проповедника потонули в уличном шуме. Джо обернулся — мистер О’Дэниел все размахивал руками. Джо заметил, что проповедник смотрел не в глаза людям, собравшимся на тротуаре, а поверх голов, словно ожидая явления Господня. Но Господь не являлся, и Джо подумал, а может, мистеру О’Дэниелу нужно совсем другое? Ведь он размахивает флагом совсем как затерянный в пустыне человек, который стремится дать знать о себе кому-то далеко-далеко. Но кому? Женщине? Ребенку? И откуда ожидать помощи? Из Нью-Джерси? С Восьмой Авеню? С Запада? Или с неба?

Зрелище тронуло Джо: старик с глазами фанатика бередил людям душу, потрясал кулаками, призывал Бога. Но тот не шел. И не придет.

Джо вздрогнул. Он послал мистеру О’Дэниелу свой пароль «Землянин» и отправился по своим бесцельным делам, стремясь забыть то, что видел.

И вот тогда случилось нечто, изменившее всю жизнь Джо. Он вновь встретил калеку — мошенника Крыса Риццо.

Проходя по Гринвич-Виллидж, Джо поймал из ближайшего кафе взгляд больших карих глаз. Увидев Джо, Крыс зажмурился, съежился, явно мечтая сделаться невидимым.

Но Джо, который три недели болтался по улицам, чужой среди чужих, задрожал от волнения, увидев знакомое лицо. Он замер, неожиданно обрадовавшись, что встретил знакомца, и не сразу вспомнил, что Крыс обманул его. Джо вошел в кафе. Когда его рука опустилась на плечо Крыса, тот затрясся и вобрал голову в плечи.

— Не бей убогого, — пропищал он.

— А я и не собираюсь, — зарычал Джо. — Я тебя просто придушу.

Но гнев в голосе был наигранный, радость при виде знакомого лица еще не прошла.