Надежда, перемыв посуду и убрав квартиру, присела на табурет и, чувствуя усталость в теле, потянулась. Тонкая талия ее обрела еще более вычерченную форму, а пышная грудь округлилась и выдалась вперед, шея удлинилась, волосы небрежно упали на плечи. Войдя в комнату, Стален застыл в вожделении. Нижняя губа слегка отвисла, и с нее потянулась тонкая струйка слюны, верхнее веко задрожало. Такой Надю он давно не видел. Перспектива цветной революции немного отдалила ее от него. После избрания председателем партии Большевиковой Надя стала меньше уделять внимания собственной внешности и все больше начала походить на женоподобного революционера в платье. Всегда в кожаной куртке, черной юбке и сапогах до колен, она являлась ярким представителем зарождающейся моды новых столичных модниц. Что, безусловно, волновало сильную часть партии, так как бравые революционеры не находили ничего сексуального в подобном одеянии. Но революционерши не обращали внимания на своих соратников, принимая их за равных. А те девушки, что имели возможность быть аполитичными и носить ситцевые платья и босоножки с каблучком, пользовались оглушительным успехом у всех партий. Нетрадиционалисты, всегда возвышающие все идеалы женственности до точки апогея, всячески потворствовали революционершам. Однако многие из них тайком подводили стрелки себе под глазами, носили женское белье под штанами и при любом удобном случае демонстрировали это. Будь то уборная или набережная реки Фонтан. Каждый нетрадиционалист считал своим долгом совратить революционера, пополнив тем самым ряды своей партии. Так вот, Надя потянувшись от усталости, пробудила в Сталене то животное чувство, которое рождает безумство. И оно возымело действие. Зрачки Ёсифа завертелись по эллипсоидным орбитам, руки выпрямились в направлении Надиных грудей, и ноги непроизвольно стали отрываться от пола. Стален наклонил тело вперед и плавно начал парить в направлении Пупской. Пупская резко повернула голову в сторону Сталена и застыла в изумлении. Столь возбужденным она никогда не видела грузина. И она, околдованная гипнозом возлюбленного, поддалась ситуации. Ёсиф, не говоря ни слова, подлетел к Наде и нервно стал кружить вокруг нее. Это напоминало полет мотылька перед лампочкой. Надя молчала. Глаза ее судорожно ловили каждый новый виток Ёсифа. Недоумение усиливалось вместе с необъяснимым чувством страха. А Ёсиф все выше и выше взмывал над Надей. На мгновение Надежде показалось, что она совсем не видит Сталена, а только лишь дымчатый шлейф его орбиты. Скорость Ёсифа достигла фантастических пределов, он сам перестал контролировать ситуацию, и перед глазами гегемона полетели картинки будущих событий. Он отчетливо увидел на броневике Надю, яростно призывающую к свержению царя и его режима и рукоплещущие в ее сторону массы низов, орущие от удовольствия и вожделения. Рядом, по правую руку, стоял он, Ёсиф Виссарионыч, за ним Джежинский с Арманд и поодаль Лев Троцкин. Образ Льва был немного размыт и четко не определялся. Потом он увидел поля, засеянные розами, тюльпанами и почему-то кукурузой. Поля с цветами пылали в огне, а земля под ними вздымалась под натиском взрывов бомб. Поля же с кукурузой были залиты солнечным светом, и початки тянулись к ясному небу, подставляя свои зеленые листья к свету. Увидел страну, разрушающую саму себя через войну, увидел Троцкина в Мексике и свадьбу Арманд с Джежинским, увидел много крови и смятых, растоптанных цветов. Все эти картинки будущего пролетали в его голове со скоростью его вращения вокруг Нади. И Ёсиф никак не мог их соединить воедино. И вдруг все исчезло, остановилось в одно мгновение вместе с полетом, пришлепнув его к потолку, как муху. Минуту он еще висел над Надей и моргал своими огромными грузинскими ресницами, а потом резко с высоты тех метров рухнул на стол. Надя успела отскочить от сломанного стола в тот момент, когда тот еще только подломился под весом гегемона. Стол затрещал под ним, раскинув в разные стороны свои четыре ножки, и аккурат сложился. Ёсиф ёкнул.

– О, оу! – присвистнула Надя. – Ёся, что за полет шмеля ты мне тут устроил? Я в недоумении, постарайся объяснить.

– НЭ могу, НадЭжда, сАмого от увидЭнного колотит, – с грузинским акцентом ответил Стален.

– Да, Ёсиф Виссарионыч. С кукушкой у тебя явно непорядок, – возразила Надя.

– Что-о? – протянул Ёсиф. – С чем непорядок?

– С головой твоей непорядок, Ёся, с головой, – повторила Пупская.

– Может, и непорядок, но только я такое видел, Надежда, что и во сне не приснится, – переходя на славянский пролепетал Ёсиф. – Я тебя видел, Джежинского, себя и этого тщедушного Льва. Но его похуже, он какой-то нечеткий был.

И Ёсиф подробно, в деталях, рассказал Наде об увиденном. Выслушав внимательно Сталена, Пупская подошла к нему и обняла по-матерински за голову. Стален покорно, по-мальчишески прижался к ее груди.

– Не кручинься, дорогой, все образуется, вот засеем поля цветами и начнем свою революцию двигать в массы, тогда и посмотрим, взойдет твоя кукуруза али нет. Авось торговец нам подсунул семена ее. Хотя Инесс – человек опытный и толк в семенах знает. Ошибки быть не может, как и кукурузы.

– Ну, не знаю, Надь, уж больно четко я все это видел.

В дверь позвонили, и Надя отправилась в прихожую, предварительно приказав Ёсе прибрать за собой.

Войдя в элеватор, Троцкин сразу почувствовал неладное. А пройдя вглубь, понял, что предчувствие его не обмануло. Стены были забрызганы кровью, а бандиты лежали навзничь друг на друге, не подавая признаков жизни. Стален исчез. Троцкин тростью небрежно раскидал тела убиенных в надежде найти под ними Сталена, но было тщетно. Его там тоже не было. И только еле уловимый скрип цепи у свода элеватора, заставил его взглянуть вверх. Вглядываясь в темный свод элеватора, Троцкин не мог заметить, что Стален висит на цепи, схватившись обеими руками за кольцо вбитое в свод. Но Стален отчетливо видел прищуренный взгляд хитрющего Льва. Он буравил своим взглядом пространство под сводом, но ничего не мог разглядеть. Троцкин опустил трость, снял шляпу, достал из нагрудного кармана пенсне, примерил его к глазу и снова вскинул голову вверх. Эффекта телескопа пенсне, конечно же, не произвело, но очертания Сталена Лев смог заметить.

– Ёсь, а Ёсь, что ты там прячешься, я тебя вычислил и предупреждаю: у меня есть парабеллум [17] и я буду стрелять. Спускайся, – Троцкин достал из кармана штанов пистолет и символично потер его о рукав пиджака. Стален сжал зубы и стальной хваткой прижался к прохладному своду. Цепь скрипнула снова. Троцкин деловито взял шляпу, вскинул ее вверх и произвел выстрел в темноту. Раздался оглушительный раскатистый шум, эхом разлетевшийся по элеватору. Вспышка света от пистолета осветила свод. На секунду Троцкин заметил под сводом, съежившегося Ёсифа и летящую шляпу. Но, судя по тому, что ни шляпа, ни Стален сверху не упали, он понял, что пуля не достигла своей цели. Он перезарядил парабеллум.

– СлЮшай, Троцкин, – раздался голос Ёсифа сверху. – А ты надеешься попасть в меня. ТИ же никогда не отличался меткостью, да и стрельба в тЭмноту бЭссмысленна. У тебя закончатся патроны, и я наброшусь на тебя неистово. Лев, ты будешь сражен. Давай стрЭляй, скотЫна, я не боюсь тебя.

Троцкин выстрелил. Но снова ничего не произошло. Он выстрелил еще раз и еще раз.

– Эй, Троцкин, тИ что, нЭ понял, что стрелок из тебя никудышный, – саркастически крикнул Стален.

– Я тебя, сцука красная, все равно застрелю, – со злостью прорычал Лев.

– Не застрелишь, я это точно знаю, у меня видение было, – парировал Стален.

– Ха, видение, да это я – твое видение, самое что ни наесть, я бы сказал, что я твое привидение, – процедил сквозь зубы Троцкин. – Я все равно тебя убью, Стален.

– Еще не родился тот убийца, который меня убьет. Хаха-ха-ха! – рассмеялся Стален. Смех раскатами грома пролетел по стенам элеватора.

– Смейся, шут, паяц несчастный, жалок твой писклявый визг. Для тебя я стал ужасным, Я – дамоклов меч, держись, – цитатой из романа Тонкого прокричал в темноту Лев.

– Ты стихами мне перечишь, жалкий угреносный прыщ, за свои слова ответишь, отвечаю тебе, хлыщ, – поддержал рифму Стален.

– Абсурд какой-то, ты чё там вякаешь, Ёся, совсем страх потерял? – он снова выстрелил вверх.

– Ха-ха-ха. Опять не попал – мазила. Кидай мне свой парабеллум, я с первого раза в тебя попаду, хоть ты и маленький. Тщедушный, Лев! – громко прокричал Стален.

Троцкин произвел еще выстрел, потом еще, потом еще и… И пистолет с последующим нажатием на спусковой крючок произвел пустой лязг затвора и умолк.