– Глупее создания я не встречал. Не надо было тебя пускать к себе.

– За два дня можно влюбиться? Или это ваша магия?

Рейбэк отрицательно покачал головой.

– Ни одна магия не вызывает чувств. Ксения, я могу снять с тебя этот кулон.

Ксюша отшатнулась, невольно прижав руки к груди. Рейбэк усмехнулся:

– Так и думал. Я ведь не отпущу. Если вдруг захочешь уйти, я, либо сам развалюсь, либо тебя за собой потащу. Ксения, я боюсь того, что могу тебе причинить.

– Я не наивный ребенок...

– Вот! Полюбуйся!
– голос Анны раздался неестественно громко.

А потом он увидел свою дочь. Странно это было: смотреть на Весту и держать за руку Ксюшу. Не так он представлял себе их встречу. Правда, он надеялся, что эта встреча никогда не произойдет. А теперь на лице Весты непонимание сменилось удивлением. Она, к слову, выглядела очень хорошо: стройная, красивая, спокойная. Возраст почти не сказался на лице, хотя, несомненно, оставил свои следы. Волосы были такими же вишневыми, и он вдруг совершенно не к месту подумал, что никакая сила не заставит его вернуть дочери натуральный цвет.

– Это что?!
– спросила она у Анны.

– Это дочурка моя притащила, - хмыкнула та.
– У них вроде как любовь.

– Чего у них?
– Веста, наверное, подумала, что Анна сошла с ума.

– Любовь, - подтвердила женщина.
– На кристалл глянь.

Ксю охотно продемонстрировала голубой кулон, от чего Веста пришла в полное недоумение.

– А такое бывает?
– спросила она.

– Без понятия, - откликнулась Анна.
– Но мы же знаем, что это за штука.

– Убью Эль, - мрачно пообещала Риорская.
– Зверски.

Анна усмехнулась и кивнула.

– А я подержу. Но пока наша милая крылатая алкоголичка с неуемной магией бегает от своего суженого-ряженого, которого, кстати, тоже по пьяни в тот же день вызвала, надо решить, что будем делать с этими двумя.

– А у нас есть право голоса?
– вылезла Ксю.

Рейбэку понравилось, как она сказала "у нас". Он будто бы снова был не один и о нем даже заботились в какой-то мере. Приятное ощущение, хоть и совсем незнакомое.

– Нет, - отрезала Анна.
– Вы достаточно дел натворили.

– Главное, чтоб не узнал Михаил, - сказала Веста.

– И Вилдэр, - добавила Анна.

– Даже не знаю, что страшнее, - честно призналась Веста.

– Уйти они сейчас не могут, - Анна начала рассуждать.
– Хотя бы потому, что я ему не верю. Пока он не расскажет Ксюхе все о себе, никто никуда не пойдет. Но и оставаться здесь - верный способ встретиться с Вилдэром.

– Ну, вообще, - усмехнулась Веста, - если его поселить в дальней комнате и запретить высовываться, то шанс минимален. Ксюху отправим на поклон к отцу, пусть знает, что вернулась. А этого закроем там до лучших времен.

– А поговорить?
– возмутилась Ксения.

– Вот после поклона и поговоришь, - отрезала Веста.
– Если отец тебя тут с ним найдет, останутся рожки, да ножки от всех нас.

– Так и сделаем, - кивнула Анна.
– Ужин я ему сама приготовлю, чтобы...

– Мне не обязательно есть, - пожал плечами Рейбэк.

– Удобно, - хмыкнула Веста.
– Тогда мы в выигрышном положении. Авось и пронесет.

– Почему мне кажется, что мы с тобой всю жизнь полагаемся на это "авось"?
– вздохнула Анна.

***

Слишком быстро они приняли то, что ему нужна Ксюша. Слишком быстро для женщин, ненавидящих его. Веста не забыла, да и не забудет, обиду из детства. Лишение магии она ему простила, поняв причины, но причины того давнишнего ритуала он скрыл навсегда и не планировал кому-то рассказывать. У Анны не было достаточно серьезного повода ненавидеть его, ну, разве что за игру, которую он устроил во время восстания инеевых волков...Но все же он не ожидал, что отвоюет хотя бы право поговорить с Ксенией.

Ему даже комнату выделили хорошую, со всеми удобствами и умывальной комнатой отдельной. И ушли, очевидно, скрывать сам факт его присутствия от Вилдэра. Разумеется, Рейбэк мог беспрепятственно бродить по замку без опасения быть замеченным, даже станцевать перед Вилдэром на столе мог бы, если б такое желание возникло. Анна и Веста не до конца понимали, какая сила дана Высшему, хотя явно не удивились тому, что он жив. Значит, знали. Жили в его мире, не боясь? Верится с трудом, но ведь пример-то перед глазами. За Ксюшу волновались, да. А вот к нему особенных претензий не предъявляли, будто был он не их давним врагом, а каким-то не желанным для дочери, но в целом неплохим человеком.