Но Михаил этого не знал. Возможно, хотел узнать или даже пытался, но мотивы поведения Рейбэка остались загадкой для всех. По крайней мере, сейчас. Надеяться, что некромант погиб, было глупо, а потому Веста заранее смирилась с мыслью, что придется еще с ним встретиться и, возможно, не только с ним. Она прекрасно запомнила все, что говорил ей мужчина. Единственное, чего не могла понять: во сне приходила жрица из храма Меридии или наяву. Весте вспомнилась Аглая, сказавшая, что у них жрицы отродясь не было. Но ведь Веста определенно разговаривала с женщиной. И это была определенно та, что пришла в подвал. Как она связана с происходящим? И почему Рейбэк не дал ей забрать Весту?

Михаил тем временем делал укол и укладывал девушку на кровать.

– Так чего ты хочешь, вишенка?

– Посиди, - Веста вздохнула.
– Можешь, за ручку подержать.

– Только за ручку?
– усмехнулся Михаил.
– Может, я еще за что-нибудь хочу подержаться.

– Ну, подержись за ухо, - фыркнула Веста.

Вопреки ожиданиям, гаммы ощущений, которую она испытывала при каждом введении наркотика, не последовало. Так, легкое головокружение, слабость, не позволяющая встать с кровати, но не более. Девушка удивилась, но порадовалась. И тому, что не надо больше лежать овощем и близости Михаила. А тот лег рядом, чуть приобнял ее и что-то бормотал.

– Кстати, твои студенты и Дерк благополучно вернулись с практики. Он передал тебе пламенный привет и просил поцеловать тебя от него.

– Целуй, - улыбнулась Веста.

Конечно, поцелуй в щеку - не то, на что она надеялась, но хотя бы какая-то радость. После двух лет разлуки это выглядело почти как праздник души.

– И Лира привет передает. Ей надо немного у лекарей побыть, чтобы чего не вышло, но Вадим уже вовсю скачет около нее и около дочки. Почти как я скакал, помнишь?

– Помню, - хихикнула Веста.
– Только ты потом напился. Опять с Торониосом.

– Было дело, каюсь. Зато весело было, мы тогда пошли девчо...народ пугать ночью.

– Девчонок, значит, - хмыкнула девушка.
– То-то я смотрю, вы уставшие были на утро. Слушай, Риорский, может, у тебя еще дети от кого есть?

– Обижаешь, Волверин. Ты - единственная кандидатка на моего дитеныша. Кто еще сможет дать ему здоровую долю нахальства, которая у меня напрочь отсутствует?

Веста промолчала. Просто улыбнулась. Перепираются, почти как раньше, когда он еще был ректором. Сколько ж времени с тех пор прошло... И Эли подрастает, и мир катится непонятно куда.

– Я запуталась, - вздохнула Веста.
– Все так сложно. Что вообще происходит?

– Выясним, - уверенно откликнулся Михаил.
– Обязательно. Ты, главное, поправляйся, а там разберемся. Поедем вместе и покажем им, как надо работать.

– Ага, я уже показала. Теперь вот неделю валяться буду. Слушай, а крем у тебя есть?

– Какой крем?
– не понял Михаил.
– Для лица? Для рук?

– Не, - помотала головой Веста, - сладкий крем. Молочный какой-нибудь, сметанный например. Чтобы вазочка большая была и крошка шоколадная. Есть такой?

Несколько секунд Михаил удивленно смотрел на девушку, а потом кивнул.

– Будет. Тебе с бисквитом?

– Без. Просто крем, хочу ложкой поесть.

– Ну, глюкоза в любом случае не помешает, - усмехнулся мужчина.
– Пойду, схожу на кухню, пускай приготовят.

– Спасибо, - улыбнулась Веста.

– Поспи немного, ладно? Я потом приду, надо будет еще одно лекарство выпить, на всякий случай. А пока отдыхай.

– А поцеловать?
– надулась Веста, когда Михаил хотел было направиться к выходу.

Он вздохнул и осторожно поцеловал девушку в лоб.

– Спи!

– Ладно, на первый раз сойдет, - проворчала Веста и привычно свернулась калачиком.

***

Холодный нос ткнулся сначала куда-то в область шеи, потом обнюхал лицо Весты, потом радостно заурчал и кровать затряслась. Сквозь сон девушка лениво гадала, как чей-то нос умудряется урчать, да еще и трясти кровать. И вообще, что происходит. Меж тем что-то большое, теплое и пушистое улеглось, наконец, и рыкнуло. Веста машинально положила руку на голову медведю и только тогда вспомнила, что Миха тоже был в замке Риорского. Моментально проснулась и радостно заулыбалась. Слабость не позволила вскочить и броситься на шею медведю, но девушка с удовольствием положила голову ему на спину. Благо, выросший медведь теперь весил едва ли меньше Риорского. Шерсть его окончательно покраснела, а рога стали толстыми, крепкими и острыми. В довесок к недюжинной силе и огненной магии, Миха сохранил свой характер, благодаря чему слыл настоящим разрушителем. Особенно, будучи в компании Эли.

– Привет, чудо мохнатое, - сказала Веста.

Миха пробурчал что-то, напоминающее приветствие. А потом двери в комнату распахнулись и явили темноволосую девочку в милом белом платьице. С виду она была очень обычной, как и все дети в ее возрасте, симпатичной, веселой и ласковой. Из привычного образа шестилетнего ребенка выбивались только два крыла, похожих на стрекозиные, торчащие сзади. Удивительная штука, эта наследственность: мать Михаила была иерой, крылатой жительницей Верхнего. Сын от нее унаследовал два сердца, благодаря чему был куда выносливее обычного человека. От отца - ментальную магию. А Эли передались крылышки. Магией девочка не обладала, разве что зачатками бытовой, которая в скором времени должна была исчезнуть. Зато с интересом училась летать. Тонкие крылышки пока плохо выдерживали вес девочки, но уже были очень подвижными и порой казалось, что они живут собственной жизнью, не взирая на желания хозяйки. Госпожа Риорская-старшая любила внучку то ли за эту особенность, то ли потому, что Эли все-таки была дочерью Михаила. Во всяком случае, неприязнь, которую бывшая свекровь испытывала к Весте, не распространялась на внучку.