– Ты как?
– тихо спросил он, чтобы не разбудить дочь.

Веста закатила глаза.

– На последнем издыхании.

– Волверин, вот оторвать бы тебе язык, - беззлобно буркнул Михаил.
– Будешь идеальной девушкой. Красивая, умная, молчаливая. Правда, характер не исправишь...

– Я не буду тебя бить, потому что ребенок спит. Но завтра ты получишь, даю слово.

– С нетерпением жду.

Они молчали, Веста лишь чуть вздрагивала, когда раздавался гром, и Михаил успокаивающе поглаживал ее по щеке.

– Михаил, - прошептала девушка.

– Да, родная? Демон, Веста, почему ты так редко зовешь меня по имени?

– Не знаю, - улыбнулась.
– Имя у тебя дурацкое.

Михаил сделал вид, что обиделся. Но руку не убрал.

– Я тебя попросить хотела, - Веста закусила губу.

– Проси, вишенка.

– Не бросай нас, пожалуйста, - прошептала Веста, и глаза ее моментально наполнились слезами.
– Хотя бы Эльку не бросай. Я когда там лежала, думала, что ее не увижу. И тебя. Ты нам нужен, не потому что защищаешь или что-то такое, а просто, потому что рядом с тобой очень хорошо. Я действительно не верю, что ты по своей воле меня ударил, я уверена, что все подстроил Осмонд. Я любила его, когда мы учились, но сейчас я даже не вспоминаю о нем. И тебе не нужно волноваться ни о нем, ни о ком бы то ни было. Просто...если не хочешь жить со мной, не нужно, но не бросай, пожалуйста. Я даже на расстоянии согласна находиться. Не пропадай больше на два года, ладно?

– Веста...

– Глупо звучит, да?
– слезы все-таки пролились.
– Я совсем расклеилась. Ну и пусть.

– Веста, - ласково проговорил Михаил.
– Ну конечно, я вас не брошу. Не бойся. Выздоровеешь, поедем на Плато, наваляем всем, кто там хулиганит и заживем.

– Вместе?
– уже не скрывая надежду, спросила Веста.

– Вместе, - решился Михаил.
– Я больше не могу от тебя бегать, если ты сама не понимаешь, что я скотина. Люблю я тебя, вишенка. Люблю.

Веста улыбнулась. Любит! Не приснилось ей тогда, в кабине дракона.

– И мы тебя очень любим.

Она часто так говорила. "Мы". Она и Эли, почти как единое целое, одна семья, которой так не хватало папы.

– Мама, - Эли открыла глазки и удивленно посмотрела на плачущую мать.
– Что случилось?

– Ничего, девочка моя, - Веста поцеловала дочку.
– Ты крылышки не помяла? А то мы тебя тут прижали. К себе пойдешь?

– Нет, я тут спать буду, - Эли перевернулась на другой бок.
– Папа, а мы пойдем завтра гулять?

– Завтра, мое солнышко, мы будем жарить мясо в саду, и играть в бассейне!
– объявил Михаил.
– Если дождя не будет. А если будет дождь, пойдем в парк, на каруселях кататься.

– Ура! И мама с нами пойдет?

– Пойдет, - кивнул мужчина.
– Обязательно пойдет, мы будем соблазнять ее фруктами в карамели и сладкими леденцами.

– Думаешь, я осилю?

– Леденцы?

– Прогулку.

– Конечно. Я же с тобой, думаешь, не смогу донести? Так, девочки, давайте рокировку проведем!

Михаил поменял местами Эли и Весту, чтобы крепче прижать к себе...бывшую жену. Уткнулся в волосы, вдохнул знакомый запах сирени: он даже у себя в доме держал мыло с экстрактом, хотя Весту не видел уж два года.

– Спи, вишенка. Завтра подниму рано, надо укол делать.

– А поцелуй на ночь?

Михаил внимательно посмотрел на девушку, словно раздумывая, куда ее целовать. Наконец, решил, наклонился к уху, и прошептал:

– При ребенке нельзя. Тебе что, в бассейне поцелуев мало было?

Веста опять покраснела.

– Может, и мало. Я тебя два года не видела, имею право.

– Не при ребенке, - повторил Михаил.
– Вот гроза закончится, отправим ее к себе, Миху туда же. А пока высыпайся. Я тебя разбужу, не бойся.

Конечно, он ее не разбудил. До утра смотрел, как она спала, не пускал метаться по кровати, осторожно укрывал одеялом, когда оно сползало. Сам спать не хотел, да и не пытался. Она сама открыла глаза, под утро, когда темнота еще не ушла, но рассвет уже вот-вот начнется. Элианы рядом не было, Михи на полу тоже, а значит, дочь ушла к себе.

– Обещал же, - обиженно протянула.

– Обещал, - не стал отпираться Риорский.

– И что?

– И все.

– Содержательный ответ. Кто-то меня поцеловать обещал.

Наклонился, обогрел губы дыханием, но не прикоснулся, дразня. Веста потянулась, но он ее удержал, продолжая скользить по шее, вниз, пока не добрался до живота.

– Так, Риорский, - медленно проговорила Веста.
– Я понимаю, что ты решил меня достать, но дразнить меня не надо.

– Интересно, а ты беременна?
– задумчиво произнес Михаил, возвращаясь к ее губам.