Пока все шло отлично, вместо того, чтобы выбираться вдвоем с Трис, мы тащились группой общей численностью в пятьдесят восемь разумных. В числе первых шли самые опытные и выносливые бойцы, которым досталось самое лучшее из оружия. Всех их «подмял под себя» самый сильный и самый быстрый человек, которому слепо доверяли и слушали, а главное, он уверенной хищной походкой сам шел в первых рядах, показывая пример и защищая более слабых. Следом тащились изможденные или безоружные мужчины и женщины с потухшими, затравленными глазами, их возглавлял вооруженный кинжалом бандит без капли морали, с легкостью увесистым ударом в челюсть обрывая жалобы и причитания, сохраняя этим необходимую тишину. Замыкали я, Трис, пара зарекомендовавших себя в короткой стычке наемников и трое орков, за исключением того, что молча указывал дорогу.

Орки шли со мной рука об руку, мы смогли найти с нами общий язык, ко всему прочему они были необходимым злом без которого не выжить и ничем не хуже, чем идущий впереди, знали эти пещеры. Грым, самый здоровый и старый из тройки поклялся мне предками, что пока мы не выберемся, он и двое из его клана не предадут нас, и черт побери, клятвы били взаимны. Так что в нашей группе я был уверен на все сто, а вот в остальных… По всему выходило, что на удачу лезть наружу не имеет ни малейшего смысла, по крайней мере, если нет желания сыграть с орками в прятки на голых просторах степи. А значит нужно сделать так, чтобы нас не заметили, в идеале чтобы им стало совсем не до нас, но как это сделать?

Первой мыслью было добыть еды и затаиться нашей компанией, предоставив остальным шанс попытать счастье, и под шумок двинуться в противоположную сторону, в то время как за их головами начнется охота. Вот только смогут ли они продержаться достаточно долго? Черт! Именно в этом я и сомневаюсь! В голове роились десятки мыслей, но ни одна не давала достаточно шансов на жизнь. Поджег? Мы задохнемся первыми, да и что, черт возьми, можно поджечь в ветвистой сети пещер? Магия? У меня на шее висит проклятый ошейник причиняющий боль при любой попытке магичить. Впереди снова звонко грохнула сталь и раздались хрипы и стоны умирающих воинов, вызывая у идущих позади узников волну дрожи и дробного перестука зубов.

— Среди нас слишком много обузы, — тихо протянут я. — Если они и дальше будут продолжать в том же духе…

— Что предлагаешь? — вклинился в мои размышления один и бойцов.

— Забиться в самый темный угол и ждать когда подымится большой шум, а потом тихо выбираться, — озвучил я свои мысли. — Если сильно повезет, нас не заметят.

Трис уперла в меня какой-то странны оценивающий взгляд.

— А ты как всегда не многословна, подруга, — нервно выдал я немой спутнице, но тут же себя одернул и извинился одними глазами, как это могут делать только люди, съевшие вместе не первый пуд соли.

— Думаешь у них выйдет? — даже не заметив нашего безмолвного диалога продолжил воин.

— Шансы есть, — утвердительно кивнул второй.

Постепенно, с каждым шагом отставая на несколько сантиметров и смещаясь все дальше в сторону, незаметно для остальных мы остались далеко позади. К складам орков вело множество путей, и совершенно необязательно было всем скопом ломиться по кратчайшему из них. Не спорю, у большой группы заметно больше шансов взять припасы и пробиться наружу, но… Вылазить наружу и надеяться убежать от орка в степи, это как посреди моря пытаться уплыть от акулы — страшно и… безнадежно. У меня есть особые соображения на этот счет, куда более реальные.

Чем ближе мы подбирались к цели, тем все более оживленно становилось вокруг. Двигаясь вслед проводником уже не удавалось оставаться незамеченными, бывало встречались целые группы по пять-шесть особей, которые неприменно разорвали бы нас в клочья, если бы не переодетый в одежду тюремщика Грым. Этот могучий здоровяк гордо выпрямившись и расправив плечи уверенно конвоировал «свежее мясо» в сторону кухни, до поры до времени своей громоздкой тушей скрывая от посторонних глаз наши тела. Но как только мы подходили к кому-то вплотную, его губы растягивались в кровожадной дикой ухмылке, еще больше оголяя и без того торчащие наружу клыки, из-за чего весь он становился похожим на огромного готового к броску хищника. Да так оно и было, все что нам оставалось после быстрых молниеносных ударов «конвоиров» — это добить уцелевших и дождаться помешавшуюся на трофеях Трис, что под брезгливым взглядом орков рукоятью кинжала торопливо выбивала у трупов клыки.

Так, неспешным размеренным шагом, не от кого не скрываясь, мы двигались к складу припасов, периодически оттаскивая в ответвления туннеля парочку-другую тел. Прикидываться изможденными, избитыми и потерявшими надежду людьми оказалось настолько просто и достоверно, что самые крупные группы, напасть на которые было бы безумием, так и проходили мимо, перебросившись парой слов с нашими орками. Да-да, именно нашими, наблюдая за тем, с каким душевным подъемом они режут глотки себе подобных, даже Трис перестала воспринимать их враждебно и больше не бросала предвкушающие взгляды на торчащие из-под нижней губы трофеи.

Что-то в них было не так, нечто неосязаемое, что навсегда разделило идущих с нами дикарей от своих собратьев. Та злоба, с который Грым отрубал конечности и перемалывал кости ни капли не уступала нашей собственной. Мы одинаково ненавидели всех вокруг, а как известно, общая ненависть сближает. Из непримиримых врагов, волей случая оказавшихся на одной стороне, мы плавно превратились если не в хороших друзей, то в верных союзников. Больше ни у кого не возникало идеи в отместку за страх и мучения воткнуть кинжал в почку идущего впереди орка, зато как-то незаметно где-то в мозгу появилось желание прикрыть спину товарища.