Едва мать скрылась, Фарнол принялся карабкаться на стенку гнезда. Один из маленьких пельгранов вцепился ему в лодыжку, но получил пинка, и человек, оседлав кромку, окинул взглядом свои вещи: одежду, кошель, меч и ножны, — разбросанные по уступу. Он свесил ногу на внешнюю сторону, но тут на него набросилась троица пельгранов. Их умение и согласованность действий совершенствовались с каждым часом. Фарнол усердно отбивался, но птенцы стянули его вниз, повалили и расселись — один у него на груди, другой на животе, третий на бедрах. Острый клюв оторвал кусочек кожи с плеча. Птенец проглотил и пискнул от удовольствия. Другой выклевал такой же кусочек с ляжки.

— Хватит, обжоры! — в отчаянии выкрикнул Фарнол. — Себе же делаете хуже — я ядовитый!

— Фу, мы не боимся!

— Мы пельграны, мы все переварим!

— Сам увидишь! — последний выклевал кусок мяса со спины.

— Ваша мать рассердится, — выдавил Фарнол между болезненными стонами.

Эти слова заставили птенцов призадуматься. Поспорив между собой, они пришли к выводу, озвученному самым крупным:

— Сейчас поиграем, потом поедим. Пусть человек бегает туда-сюда, а мы будем его сбивать.

— Игра, игра!

Выводок спрыгнул с тела Фарнола. Тот лежал неподвижно.

— Ну же, вставай, бегай, — торопили его.

— Не буду! — Он так и не шевельнулся. — Вы все равно меня повалите.

— Да, для того и надо, чтобы ты бегал. Давай, играй!

— Не буду. Хотите знать почему? Ваша игра слишком простая, она для сопливых младенцев. Таким сильным, ловким ребятам, как вы, тут и делать нечего. Хотите сыграть в игру, которая требует умения? В игру, достойную будущих охотников? Взрослые пельграны славятся искусством бросать вниз камни, убивая добычу издалека. Это требует острого глаза, твердого когтя и точного броска. Интересно, вы трое так можете?

— Можем, можем. МОЖЕМ!

— Тогда так: вы бросайте в меня чем-нибудь, а я буду увертываться. Бросать надо легкими предметами, потому что, если меня раздавит, ваша благородная мать останется недовольна. Я заметил у вашего гнезда много подходящего мусора.

— Сейчас принесем — а ты приготовься к тщетным попыткам уклониться.

Юнцы уже могли немного продержаться в воздухе. Хлопая крыльями, они легко слетели с гнезда на уступ. Их голоса послышались из-за стенки, а потом они вернулись с добычей, среди которой был один камень, один его башмак и кошель. Зависнув над гнездом, они одновременно сбросили ношу. Фарнол особенно постарался увернуться от камня. Башмак в падении ободрал ему плечо, а кошель свалился прямо на голову.

— Выиграл, выиграл! — победоносно заорал один юнец.

— А сейчас выиграю я!

— Нет, я!

Они скрылись и тут же появились снова. На голову Фарнолу градом обрушились два камня и второй башмак. Он увернулся от всех трех.

За камнями последовали комки сравнительно мягкой грязи, и он рассудил, что благоразумнее будет подставиться. Грязь расплескалась по голове и плечам, и в воздухе зазвенели писклявые победные кличи.

— Сдаюсь. — Фарнол вскинул обе руки, добродушно признавая поражение. — Будь это камни, мне конец. Вы доказали свою ловкость. — Подтянув к себе мешок, он нашел внутри склянку с краденым покоем Тчерука, вытащил пробку и натер голое тело маслянистой жидкостью.

— Что ты делаешь? — заинтересовались птенцы, глядевшие на него блестящими глазами с кромки гнезда.

— Готовлюсь к новой игре. Я стану бегать туда-сюда, а вы попытайтесь меня свалить. Только теперь это будет не так-то просто. Смотрите, я намазался скользкой мазью и теперь выскользну у вас из когтей, как монета из пальцев транжиры. Вы меня не удержите.

— Удержим, удержим!

— Докажите!

Птенцы бросились на него. Фарнол бойко пригибался и уворачивался, но в конце концов оказался лежащим ничком, а птенцы расселись у него на спине.

— Опять мы победили! — Щипок острым как бритва клювом заверил это утверждение. За первым последовали еще четыре или пять щипков. Пельграны радостно заворковали.

— Сладкое мясо!

— И новый соус мне нравится!

— Соус вкусный, объеденье!

Фарнол ощутил на себе жадные язычки, вытерпел еще пару укусов, после чего птенцы стали вялыми и прекратили болтать.

Краденый покой оказал свое действие. Один за другим молодые пельграны валились на подстилку гнезда и засыпали. Фарнол поднялся, бешено соображая, что делать. Он выбросил из гнезда свои башмаки и мешок, затем повернулся к ближайшему птенцу, нагнулся и с усилием взвалил его на плечо. С этим грузом он вскарабкался на стену гнезда, свалил пельграна на ту сторону и сам благополучно приземлился на скальный уступ. Его вещи все так же валялись кругом.

Отыскав взглядом меч, он подобрал оружие и с удовольствием отрубил голову спящему младенцу. Череп птенца еще не окреп, и несколько ударов камнем раздробили его. Копаться в содержимом было омерзительно, но Фарнол почувствовал себя вознагражденным, обнаружив у основания черепа камень: не больше горошины, твердый, как гранит, пестревший голубым и охрой и подернутый черными блестками.

Дочиста вытерев камень, юноша спрятал его в кошель и очень поспешно оделся, предчувствуя, что мать убитого пельграна вот-вот вернется.