– Костя, изучи осторожненько, там Юстина, – проговорил он мыслеречью – возвращаться в тело было некогда, счет шел на секунды – и сиганул обратно, прихватив своего дубля номер два. Хорошо, что перестраховался, сделал запас!

Его сфера еще не успела схлопнуться, он, вернее они вдвоем, ее мигом усилили.

– Так. Как бы не запутаться, кто из нас что делать станет, мы пока слишком уж одинаковые. О! Ты справа, едва огневика освободят, прыгай с ним в пещеру.

– А кто его освободит-то?

– Ты. То есть я. Господи, как сложно, когда на двоих одна голова. Давай, еще раз, чтобы не перепутать! Кто прыгает?

– Я.

– Кто освобождает?

– Ты!

– Начали.

Клон Семена номер… пусть будет два, скользнул под сферу, которой успели укрыть огневика, создал в своей руке меч, как у Стража – ну пусть не точно такой же, а лишь плохую копию, так ему не скалы рубить – и рубанул вдоль по смирительной рубахе огневика. Оболочка лопнула, разрушая освобожденной энергией защитные сферы и самого клона. Но клон номер три уже схватил огневика и телепортировался с ним в пещеру.

Защита все ж таки рухнула не в один миг, Семка успел рассмотреть, как из тумана, сквозь щиты тоннеля протянулись в его сторону мутные нити и разорвали его в клочки. Его, Настю, Шатуна, Костина, Алену. Но это были лишь клоны. Пусть никто до сих пор и не привык равнодушно относиться к их гибели.

– И что это было? – спросил Шатун, приходя в себя в пещере.

– Импровизация одного вредного мальчишки, – неласково глянул на виновника Антон Олегович.

– Я от испуга чуть на самом деле не умерла, – сказала Алена. – Семен, так нельзя!

– Прости, Алена. Всех прошу простить. Я бы просто не успел объяснить, у нас меньше минуты было.

– Но сейчас уже можешь объяснить?

– Мы лучше покажем. Мы же можем показать? – обратился Семка в сторону пустого каменного коридора.

– Ты, шизофреник, – хмыкнул Серегин, – ты с кем сейчас разговариваешь?

– С огневиком.

– Стой, – не поверил ему Антон Олегович. – Ты же вместе с нами… Ну то есть твой клон, его разъело, как и нас. Кто же огневика вытащил?

– А я запасливый, сгонял сюда за вторым номером. Он успел.

– С тобой не соскучишься.

Огневик, почти полностью занявший сейчас пространство каменного коридора их пещеры, как недавно перегораживал тоннель, ведущий в глубь Тумана, полыхнул веселыми язычками пламени и засветился изнутри оранжевым.

– Пришел в себя! – прокомментировал Семен эти изменения. – Приглашает на просмотр. Но у нас есть одна проблемка!

– Разрушить тоннель? – предположил Шатун.

– Ни в коем случае. Такой удобный доступ в логово врага. Лизуна нужно занять чем-нибудь веселым, а то заскучает.

Семен чуть помолчал, додумывая свои мысли, и начал их излагать. С удовольствием наблюдая, как меняются лица его товарищей. Вот только что было на них написано, черным по белому можно сказать, у Семена, дескать, помутнение рассудка, а чуть позже – понимание и даже радость, сопровождаемая потиранием рук. Затем последовал целый шквал дополнений и всяких собственных придумок. Семен подключил Стража, огневик сам подключился, вытянул к ним небольшой жгут, легко наладил контакт и тоже вставил в общий замысел несколько дельных идей.

Полковник Ковалев и майор Кузьмин стояли рядом, слушали весь этот с виду пустой разговор, часть из которого – там где отдельные личности непроизвольно переходили на мыслеречь, и там где в разговоре участвовали огневик и Страж – они и вовсе не слышали и все больше мрачнели.

– Трудно быть бестолковым! – наконец проговорил Настин отец.

– Но мы-то трудностей не боимся, – тут же со смешком откликнулся майор. – Главную мысль уловили, и то ладно. Предлагаю разработкой этой части плана и заняться. Место, к примеру, выбрать, а то наш воинский контингент излишне легкомысленно к этому отнесся.

Семен висел в промозглости ночи, и ему жутко хотелось подрожать и постучать зубами, так противно, сыро и холодно тут было. Понятно, что его отделенное сознание таких мелких неприятностей не замечало. То есть не ощущало их как неприятности, а вот подсознание додумывало, дорисовывало картинку, и становилось зябко. Семен вспомнил жалобы дяди Сережи на ломоту в костях, и мигом эту ломоту ощутил.

– Эльза, ты как? – спросил он, чтобы отвлечься.

– Засну от скуки. Были бы челюсти при себе, так вывихнула бы от зевоты.