Император разворачивается и идёт обратно к трону.

– Везти тело императора в город нельзя. Надо везти его в противоположном направлении, в Чёрные земли. Туда поисковая группа не сунется. И ты повёз. Точнее, поручил кому-то из своих приспешников. Уж не знаю, попал ли он случайно в руки сжигателям или специально бросил меня там, где они меня достали, но у него всё получилось. Я оказался в их яме. А выбраться оттуда почти невозможно.

Император садится на трон.

– И теперь ты сидишь в своей конуре и ждёшь, когда же будет объявлено об исчезновении императора. И вдруг – такое удачное совпадение: появляется вот этот громила, – он указывает на меня.

– Уж не знаю, что позволило тебе использовать Риггера, но думаю, что это не было спланированным ходом. Тебе просто подфартило. Риггеру явно что-то нужно от меня. Если бы меня тут не было, в аудиенции было бы отказано, как ты и планировал, Риггер бы взял дворец приступом. Как он уничтожил толпу сжигателей, как сжёг дом твоего братца и как взял твой замок. Думаю, у него бы вышло. Риггер, оказывается, не так прост, как мне показалось вначале.

Я смотрю попеременно то на императора, то на Касса. Мне казалось, что я управляю ситуацией. Но я снова оказываюсь игрушкой в чужих руках.

Касс поднимает голову. В его глазах – ненависть.

– И всё, – говорит император. – Власть в руках у Касса. По кодексу чести побеждённые стражники подчинились бы победителю. Как пограничники не преследуют пробившегося, – он смотрит на меня.

Ему много успели рассказать. Он вернулся во дворец только вчера, если прикинуть, когда я последний раз его видел.

Он снова идёт к Кассу и наклоняется к самому лицу последнего.

– Только ты не рассчитал одного. Случайность сработала не только в твою пользу, но и в мою. Риггер пришёл к тебе. Но он привёз и меня. Я до последнего не раскрывал своё инкогнито, хотя мог сразу же двинуться во дворец. А ведь я хорошо блефовал, правда, Риггер?

Я молчу.

– Я хорошо знаю тёмные районы. Я гулял по ним иногда. И там действительно знают, кто такой Стервятник. Только никто не заметит странного сходства бродяги и изредка выезжающего на улицы императора Фаолана. А ты, Касс, решил всё-таки явиться. Хотя на твоём месте, узнав, что император всё-таки вернулся, я бы бежал подальше от Фаоланкана.

Император разворачивается и снова идёт к трону.

И в этот момент Касс встаёт и произносит твёрдым голосом:

– Я вызываю тебя на поединок, император.

Император смотрит на Касса через плечо. Потом поворачивается на носках.

– Ты? На поединок?

Он протягивает руку, и в неё ложится рукоять меча, тонкого, с расширяющимся лезвием.

– Ты недостоин поединка.

Император делает два шага вперёд и наотмашь рубит Касса. Тот падает на пол.

Император отходит. Касс истекает кровью. Последним движением он манит меня к себе. Я смотрю на императора. Тот кивает. Иду к Кассу. Наклоняюсь.

– Ты…не знал…mortirum… – шепчет он. – Ты тогда…сказал чушь…абракадабру… Я слышал mortirum…хотя не запомнил. Император…знает и его, и vitum…

Из горла у него течёт кровь.

– Удачи, Риггер, – он выдавливает из себя.

Я понимаю причину смелости и хладнокровия Касса. Он и в самом деле не боялся умереть. Он сыграл, как играл и император.

Император Фаолана, владеющий формулой vitum, был у меня в руках несколько дней. А я этим не воспользовался.

Поворачиваюсь к императору.

– Этого – в предварительный, – говорит император, указывая на тело Касса.

Затем он смотрит на меня.

– Ты оказал мне большую услугу. Я три недели провёл у сжигателей. И неизвестно, сколько ещё провёл бы, если бы не ты. Я выполню любую просьбу: твою и каждого из твоих товарищей.

Я слышу что-то вроде плача. Это Глан. Его трясёт. Император тоже обращает внимание. Подходил к Глану.

– Вот же наместничек, – говорит император и ударом меча сносил Глану голову. – Этого – на улицу. В грязь. В его дворце предупредить, что он больше не наместник. Что он – никто.

И снова император смотрит на нас.

– Так как? – он улыбается. В улыбке – сталь. – Вот ты, Марфа? Я ведь ел твою пищу. Ты хорошо нас кормила. Я благодарен тебе, Марфа. Я знаю, что из дома Касса вы украли одну женщину. Это была твоя цель, правда, Марфа? Что ещё я могу для тебя сделать?

Марфа молчит, потупив глаза. Она вспоминает сейчас, как била Стервятника ложкой по рукам, когда он лез в котёл без очереди.

– А ты, Микта? Ты дрался за меня. Ты показал себя сильным и смелым. Я выполню любую твою просьбу. Хочешь в гвардию императора? А в личную охрану императора?

Снова повисает пауза.

– А ты, кузнец? – спрашивает он у Виркаса. – Может, ты хочешь ко двору? Чего хочешь ты?

– У меня есть желание, – Виркас смотрит прямо в глаза императору.

– Говори.