Шрифт:
– Вивьена. Одна из фавориток императора. Отвяжи меня.
Я незаметно перерезаю связывающую нас верёвку. Касс делает несколько шагов по направлению к стоящей Вивьене. Затем опускается на одно колено и сгибается в три погибели. Все стражники повторяют его движение. Шут лежит на земле.
Я замечаю, что Микта и Марфа тоже склонились.
Мы с Виркасом стоим. Вивьена смотрит на меня, но потом приседает в реверансе перед Кассом. Я слышу их разговор.
– Я слышала о побоище в вашем доме, первый помощник наместника Касс.
– Всё улажено, госпожа Вивьена, – подобострастно отвечает Касс. – Теперь всё нормально.
– Также я слышала, что дом Карлифа сожжён дотла.
– Это так, моя госпожа, но негодяи уже покоятся в моём каземате.
– Что ж, хорошо. Надеюсь, моему господину ничего не угрожает сегодня.
– Конечно, нет моя госпожа! – он склоняется.
Она тоже.
– А эти? – вдруг неожиданно визгливо говорит она. – Эти кто такие? Почему они не кланяются мне?
Виркас рядом кланяется и шепчет мне:
– Рано ещё драться, рано.
Сжимаю зубы и склоняюсь.
– То-то же! – звонко радуется фаворитка.
Кажется, её самолюбие удовлетворено. Она разворачивается и идёт к своему паланкину. Я запомнил эту шлюху. Запомнил.
Кортежи разъезжаются.
Краем уха я слышу, как Виркас что-то говорит Марфе. Марфа отвечает зло, резко.
Мы выходим на очередную площадь. Такое ощущение, что город состоит из площадей, соединённых маленькими улочками. Понятия «перекрёсток» в этом городе нет.
На площади – фонтан, почти копия того, что перед замком Касса. Но дворец наместника сильно отличается по архитектуре. Он двухэтажный, лёгкий, ажурный. Оба этажа – с галереями. Крыша – плоская. На ней я вижу фигуры людей.
Процессия пересекает площадь. Двери резиденции распахнуты настежь. У дверей – два стражника. В дверях – невысокий светловолосый мужчина в длинном расписном халате.
Он подбегает к Кассу и кланяется ему.
– Наместник Глан уже проснулся?
Мужчина снова кланяется.
– Пусть примет нас.
Мужчина исчезает.
Процессия проходит через широкие двери. Интерьер тут очень дорогой. Гораздо вычурнее и эффектнее, чем в замке Касса. Потолок зала, в который мы попадаем, держится на нескольких десятках колонн, расписанных изящными узорами. Почти у каждой колонны стоит воин. Воины не обращают на нас внимания: Касс – частый гость.
Мы подходим к широченной винтовой лестнице. Она пологая, с низкими ступеньками, покрыта ковром. Зал тут – высотой в два этажа, и лестница ведёт на крышу.
Мы поднимаемся.
– Не разговаривай с Гланом, даже если он тебя о чём-то спросит. Просто молчи. Говорить буду я.
Киваю.
Мы выходим на крышу. Солнце очень яркое. На крыше – бассейн. Рядом – кушетки для загорания, зонтики. Полуобнажённые девушки. И огромная мягкая кровать, над которой – зонтик из пальмовых листьев. На кровати – худой мужчина с оттопыренными ушами и низким лбом. Глаза навыкате, нижняя челюсть очень большая. Две темнокожие девушки обмахивают его веерами.
Касс идёт к мужчине и кивает ему. Едва-едва, чуть склоняет голову.
Мужчина вскакивает с места и кланяется своему помощнику чуть ли не до земли.
– Доброе утро, Глан, – говорит Касс.
– Доброе утро, мой верный Касс, – говорит мужчина.
Я не могу понять, кто из них главнее. В их словах – искусственность, картинность.
– Мне нужно к Императору, Глан.
Касс проходит мимо наместника и смотрит с крыши на площадь.
– Я не знаю, насколько можно осуществить это сегодня…
– Мне нужно к императору сегодня.
Естественно. Он хочет избавиться от обузы. От меня.
Глан подходит к Кассу и что-то шепчет.
– Не бойся. Беспорядки уже улажены. Источник беспорядков ликвидирован. Как раз об этом можешь и доложить. Вместе со мной и с теми, кто оказал мне помощь в ликвидации очага беспорядков.
Глан склоняет голову.
Неожиданно я понимаю. Глан – глуп. Он – марионетка в руках Касса, и Касс держит его по очень простой причине. В случае чего полетит голова Глана. А Касс выкрутится. Глан, наверное, доволен жизнью. Дворцом, бассейном, девочками.