Описывая Глушека, Илья подчеркнул, что этот очень дельный и собранный человек старается казаться старше своих лет, болтливым и неопрятным, чтобы лучше законспирироваться.

Было решено, что Светлов уедет на границу и встретится с Махмуд-беком.

Поздно ночью Олег Смирнов вышел из машины в одном из переулков на окраине Тегерана.

Он свернул за угол и попал на небольшую площадь, где на одном из домов виднелась выцветшая от солнца и дождей вывеска чайной. Дверь была но заперта. Узкий проход, напоминающий туннель, привел в полукруглый зал, откуда несколько проемов без дверей, прикрытых дырявыми занавесками, вели в смежные комнаты.

Смирнов прошел мимо, на него не обратили никакого внимания.

Посетители чайной сидели группами на полу, застланном соломенными циновками.

Олег заглянул в одну из смежных комнат с отдернутой занавеской. На топчане, покрытом обрывками старого ковра, лежал худой, как скелет, мужчина с землистым лицом и остекленевшими глазами. Неискушенный мог подумать, что он умер. На втором топчане сидел, согнувшись, такой же, похожий на мертвеца, тип. Он держал длинную трубку с небольшим фарфоровым шаром на конце и тянул из нее опиум.

Смирнов сел около одной из компаний, заказал водку, закуску. Отпив глоток и пожевав лаваша, он обратился к своему ближайшему соседу, кряжистому малому с молодым лицом, заросшим густой бородой:

— Как выйти во двор?

— Пойдем, я как раз иду туда, — сказал тот и поднялся с пола.

В большом дворе притона стояла мазанка, окнами на противоположную сторону.

— Что в этом помещении? — спросил Олег своего спутника.

— Хозяину мало денег, которые он зарабатывает на водке и опиуме, — усмехнулся парень, — вот и приспособил эту лачугу под постоялый двор. Здесь у него останавливаются паломники, едущие через Тегеран в святые места: в Мекку, Кербеллу. В одном дворе с пьяницами богомольцы, — рассмеялся молодой иранец.

Увиденного было достаточно, чтобы подтвердить уже имеющиеся сведения. Олег покинул притон.

Светлов пошел в гараж, знакомый по прежнему пребыванию в Тегеране, и взял напрокат машину. В этот же вечер Светлов выехал к Махмуд-беку.

На следующий день к вечеру он оставил машину в небольшом селе, состоявшем из нескольких глинобитных хижин, теснившихся у мечети.

Владелец единственного здесь караван-сарая Ибрагим-ага был своеобразным полпредом Махмуд-бека. Он сразу узнал Самуэля Зульцера и засуетился.

Несмотря на непомерную полноту, Ибрагим-ага был подвижен и быстр. За несколько минут накрыл для Светлова столик в углу комнаты, провонявшей табаком и перегаром бараньего сала. Он пустился было в расспросы, интересуясь, отчего так долго отсутствовал агаи [3] Самуэль, но Светлов отделывался односложными ответами.

Сидевшие поодаль на кошме посетители чайной — кочевники в широченных шароварах, собранных у щиколотки, в выцветших куртках — вели разговор о войне, то и дело упоминая Гейдара [4] .

Наскоро поев, Светлов верхом в сопровождении двух вооруженных проводников поехал в кочевье племени Махмуд-бека. Ехали долго. Наконец в долине, окаймленной громадой горных кряжей, показались палатки кочевников.

Уже смеркалось, когда Светлов добрался до палатки Махмуд-бека.

Приезд агаи Самуэля застал бека врасплох: он вскочил с подушек, разбросанных на ковре, и, выкинув руку, крикнул во весь голос:

— Хайль Гитлер!

Светлов чуть не рассмеялся, до того комичен был бек в этой позе. Широкие голубые шаровары, зеленая вышитая куртка и огромная чалма из цветных платков, обвязанных вокруг войлочной шапки, делали его похожим на какого-то диковинного восточного божка.

Все знали, что бек, еще будучи студентом в Берлине, увлекался фашистской пропагандой. Больше всего ему импонировали свойственные нацизму солдафонство и муштра.

В палатке сидело несколько седобородых стариков, видимо старейшин племени. После того как Светлов поздоровался с ними, бородачи вышли из палатки.

Оставшись наедине с беком, Светлов рассказал о цели своего приезда. Махмуд-бек был очень горд оказанным ему доверием и сейчас же повел гостя показывать площадки, на которые можно приземлиться парашютистам.

Светлов передал ему солидную сумму на расходы, связанные с приемом парашютистов. Лицо бека от удовольствия расплылось в улыбке.

Рано утром Илья, сославшись на занятость, выехал в Тегеран.

По возвращении с границы Светлов связался с Берлином и сообщил точные координаты места приземления парашютистов и о готовности бека принять их.

…Через несколько дней состоялась еще одна встреча Панкова и Авдеева с Ильей Светловым. Он рассказал, что в ответ на его сообщение в Берлин оттуда последовала радиограмма, в которой назывался день прибытия немецких парашютистов и сообщалось, что в расположение племени Махмуд-бека их доставит транспортный самолет со стороны Турции. Светлову предлагалось выехать к беку и ждать там парашютистов, а затем доставить их в Тегеран в подготовленное укрытие.