Шрифт:
– Ладно, – сказал я, – давай, доделывай вспышку и иди домой, ну тебя к богу в рай!
Обалдевший от удара током и от чашки водки натощак Ихтиандр кивнул, повертел в руках провод и… опять сунул его в рот!
И второй раз лязгнули зубы. Андрей Андреич вскочил, промычал: «Бля-а-а-а!!!» и с размаху шарахнул несчастную вспышку об стену.
Брызнули осколки.
BratPoRazumu Сказки «триста десятой» сопки. Сказка б/н 03
Когда у Родины случался неурожай призываемых в ряды «средних азиатов», она вспоминала о краях, которыми когда-то весьма удачно приросла. Причём вспоминались ей почему-то самые дальние приростки. Вот уж не знаю, как ловкие военкомы добирались до всех этих заимок – зимовий – стойбищ – кочевий – одиноко куда-то бредущих граждан, туда, где не пройдёт ГТС [85] летом и «Буран» во все остальное время года, что рассказывали про отдачу долга…
По знанию русского языка тундрюки мало отличались от своих коллег, отловленных по кишлакам и аулам, но с оружием, как правило, обращаться умели. Неудивительно, что большинство из них попадало в «стрельцы».
85
ГТС – гусеничный тягач.
Ну, да это только присказка – сказка впереди.
Полку – тревога. Учебная, мля, мало им боевых, с вылетами в составе ДЗ! [86] Но хоть и учебная, нормативы никто не отменял, поэтому – галопом. Стоянки эскадрилий рассредоточены, и одна из них, мягко говоря, далековато. Через весь аэродром. Добираться до неё лучше всего было на вертолёте… или, как минимум, на чём-то автомобилеобразном. Пешком, особенно зимой – натуральный мазохизм.
А тут тревога. И с транспортом нестыковочка какая-то вышла, может, раздолбайство наше вековечное, а может, автопарк условный противник уничтожил ловко. Для полного счастья вокруг февраль. Народ – человек двадцать, лётчики и несколько ИАСовцев – взвыл. Но деваться некуда – побежали. Хорошо утоптанная народная тропа идёт напролом, не обращая внимания на всякие глупости вроде границ постов; дыры в колючке, проделанные уже на следующий день после постановки заграждения, никто и никогда даже не пытался латать; часовые не обращают внимания на привычное зрелище. И вдруг грозный голос сверху:
86
ДЗ – дежурное звено.
– Ситой! Кто идёт?
Ага, это тундрюк на вышке проснулся.
– Свои! – кто–то на бегу.
– Ситой! Ситирилять буду! Пароля!
– Какой пароль, еб-т! Свои! Лётчики, не видишь, что ли?!
– Буду стирилять! Говори пароля!
– Да ну тебя в…
Бабах! Не обманул – «ситириляет». С тропы в разные стороны, залегли, врывшись в снег, потея обильно.
– Бля!!! Ты чего, охренел?!
Бабах! – от пули фонтанчик снега сантиметрах в десяти от крикнувшего.
– Да не стреляй ты!
Хрен там – снова выстрел. Вот же дали оружие последователю Кучума, блин, и стрелять разрешили. Сверху, с вышки ему тёмные фигуры на белом снегу хорошо видны, перестреляет на фиг, как в тире. Стрелец ворошиловский. Хоть бы начкар быстрее прибежал…
Утро раннее, холод, а тут вдобавок по уши в снегу, да ещё после пробежки… мрак. Один лётчик закурил для успокоения нервной системы; опрометчивый поступок. Свидетельство опрометчивости мгновенно прошуршало у виска. После этого бдительный воин скупыми одиночными выстрелами пресекал любые шевеления и разговоры. Все отчётливее вырисовывалась перспектива не получить пулю, а просто замёрзнуть. Да где уже этот начкар, ешь его ёж!!!
Пост один из самых дальних. Связь вообще-то есть (как таковая), но не работает. Почему? А черт его знает, почему. Может, Луна не в той фазе. Или росомаха провод задумчиво сжевала. Во, точно – росомаха. Так любой связист и ответит; а потом добавит, что пять минут назад все работало и даже кратко доложит основные ТТХ страшного зверя.
Хорошо хоть акустикой ещё связисты не заведуют, иначе осталась бы Красная Армия без единственного своего безотказного вида связи, и пришёл бы ко всем грустный конец. Но услышали, услышали выстрелы и примчались все, кому положено и кому просто не лень, спасать-выручать. Быстро примчались, всего-то полчаса прошло.
Сказали воину «паролю», отобрали на всякий случай автомат, повытаскивали из снега окопавшихся там и закоченевших в нем же авиаторов, говоря при этом разные слова народные, не переставая.
Когда кончились слова, начался разбор. Страдальцев наказывать не стали, решив, что жизнь и так обошлась с ними сурово, и урок они запомнят; ограничились короткой воспитательной беседой. Потом высказали связистам все, что думают о них и их родственниках.
А что часовой? Действия признаны верными, соответствующими Уставу и, благо никто серьёзно не пострадал, заслуживающими поощрения…
Ротный, выписывая документы на двухнедельный отпуск, не удержался и решил пошутить.
– Ты ж, – говорит, – из Сибири. Я думал, вы там все охотники, эдакие Дерсу Узалы, белок по глазам бьёте и все такое, едрёнть. А тут четырнадцать патронов – и ни одной царапины ни у кого!
– Зачем цалапина? – улыбнулся солдат, – Моя веть видела – свои. Летцики!..
Феликс Спасение от камикадзе
(Навеяно историями борттехника Ф.)