Крюков Михаил Григорьевич
Шрифт:
– Простите… э-э-э… Почему? Мля?! – культурный доцент оторопел…
– А я, в военное училище пришёл не для того, чтобы карандаши чинить!
– Простите, а как ваша фамилия, товарищ курсант?
– Дык… Курсант Подзорин… Александр Иванович…
Вторично обалдевший полковник дал команду на приведение карандашей к нормальному бою другому чайнику от радиосвязи, страждущему лейтенантских погон.
***
Подзорин-старший очень любил радиосвязь. Особенно он любил телевизионные приёмники. На них он собаку слопал, и, хотя никогда паяльника в руки не брал (брезговал, наверное), но неисправность мог определить, как у нас говорят, «навскидку»:
– Э-э-э… Любезнейший… Во-о-он… В том контуре гетеродина, во-о-он ту ёмкость проверьте…
После чудесных рекомендаций телевизор чудеснейшим же образом начинал работать. Мастер!
Подзорин-малый (так к нему прилепилось после афронта с карандашами) радиосвязь начал потихоньку «разлюбливать» после двух месяцев обучения в нашем благословенном училище. Оказалось, что помимо специальной подготовки есть ещё и физическая, огневая, строевая и даже топография. А ещё надо было подшиваться каждый день, чистить сапоги и даже изредка стирать ХБ. Поэтому Сашка стал лениться.
Впрочем, всё это фигня полнейшая.
Самым паршивым было то, что «старший» Подзорин гнобил бедного Сашеньку по своему предмету категорически.
Не было пары, на которой бы Малый не потел перед схемой какого-то паршивого телевизионного приёмника или простенького осциллографа.
– Не куя… Я этого тёзку научу родину любить. И карандаши мне починит… сука… – злился полковник.
***
Всё течёт… Всё изменяется…
Время проходит, а мы остаёмся, как и прежде, идиотами упёртыми. Вот как упёрлись своими дурными и лысыми лбами, так и будем упираться до самой смерти, если…
Хотя… Какое там «до смерти»… Вру я, конечно…
Мы ведь грустим о своих женщинах, с которыми когда-то встречались. Мы с мужской нежностью вспоминаем о своих друзьях и даже врагах прошлых, с которыми служили когда-то… Мы становимся ещё взрослее и ещё старее…
***
Нет! Это «если» всё-таки есть!
***
Звонок.
– Разрешите?
– Пожалуйста… Вы по вызову? Извините, потише. Муж сейчас спит. Он болеет очень…
– Что с телевизором? Пройти разрешите?
– Да, проходите. А с телевизором непонятно что… У нас старенький ещё, «Рубин». По всем шести каналам помехи идут, а у мужа сейчас только одно развлечение – телевизор. Говорит хреновенько(?) Я его в коляске вывожу, он часа два посидит и успокаивается… А вчера что-то случилось… А… вы военный?
– Почему так решили?
– Это просто… Только военные всегда спрашивают: «разрешите»…
– Кхм…
***
Ну, да… Конечно!..
Я этот проклятый 3УСЦТ двадцать лет назад последний раз ремонтировал… Откуда они выкопали этот анахронизм? Бабка вообще странная… Матерится… И зачем она этот «Рубин» вывозит?.. Хотя… старенькие ведь люди… Ладно…
Млять, похоже, что-то с переходным фильтром в селекторе каналов… Чего бы он помехи по всем выделёнкам гнал… У меня и конденсаторов таких нет, русских…
Тихонько скрипнула дверь и ещё чего-то тягомотно заскрипело:
– Идыот! У тыба, пробыт транзистор кыты триста пяннацать–Бы в мытровом блоке. Который по питанию стоит!.. Выпаяй из дыцыметрового и поставь… Ставь, тебе говорю! Малый! Мать тебя в перебабушку и три мощных динистора с ребристыми радиаторами в жопу!.. Сволочь! Облысел уже, а всё, как курсант около доски, хренотень несёшь себе под нос… Карандаши не хотел точить?! Сейчас обедать идём, а потом – карандаши! И не вздумай сказать, что не будешь затачивать! Лентяй, мля…
***
…Да ладно тебе, Александр Иванович… Подкрался ты, конечно, незаметно на колясочке своей… Заточу я твои карандаши… Куда мне деться…
А знаете, Александр Иванович? Если бы не вы, то я после увольнения бутылки собирал бы… Хоть я и хреново сейчас помню 3УСЦТ, зато хорошо науку вашу помню, ибо это не КТ-315Б, а именно переходной кондёр слетел! Спасибо вам, Иваныч!
КЕБ Записки из НИИ. Оскорбление
Вжжжик, вжжжик, вжжжик… звучал матричный принтер, выводя на печать документацию в графическом режиме.
– Ну и долго ещё? – спросил Саныч.
– Ещё минут 15…
– А чего так? На прошлой неделе эта хрень минут за пять распечаталась.
– Ага. А вот напомни мне, на чём ты вертел современные технологии, ежели тебе какие-то две жалкие формулы приходится рисовать вручную?
– И что с того?
– А вот и то – твои формулы я вставил, но теперь принтер вынужден печатать всё в графическом режиме, а это много дольше, чем в текстовом…
Принтер закончил печатать, Саныч схватил листы, обложил их двумя заранее заготовленными полосками стеклотекстолита и скрепил болтами на 4.