— Он?

— Да. Отец переговорил с Матильдой вскоре после вашего отъезда, и совершенно случайно выяснилось, что у неё есть брат, который работает в ресторане в Шебойгане. Отец съездил туда и сразу нанял его.

— А Матильда не возражала?

— Мы же не выкидываем её на улицу. Она теперь его помощник или что-то в этом роде. Франц намеревался открыть свой ресторан, но папа убедил его поработать у нас.

Папа от Франца в восторге и говорит, что уже заплатил ему за два года вперёд.

В особняке Каннингхэмов я нашёл возможность заглянуть на кухню.

Увидел невысокого коренастого мужчину со светлыми волосами и чуть выпуклым лбом, весело колдующим над кастрюлями и сковородками.

Увидел невысокую, коренастую женщину со светлыми волосами и чуть выпуклым лбом, радостно нарезающую лук.

Пририсовал им обоим бороды. Да, выпуклые лбы вызывали некие ассоциации, которые, скорее всего, ускользнули от внимания Каннингхэма, пока я не записал в похитители Матильду.

Была ли она сообщником Франца?

Я в этом сомневался. Иначе не стала бы сама говорить о том, что в Шебойгане у неё есть брат.

Но она и Франц, несомненно, частенько встречались, и всякий раз Франц узнавал новые подробности о вкусовых пристрастиях Каннингхэма. А после похищения (Каннингхэм, вероятно, сидел в подвале в окрестностях Шебойгана) ежедневно звонил Матильде и как бы между прочим выяснял, известно ли кому из слуг о похищении и привлечена ли к расследованию полиция.

Каннингхэм предъявил Францу ультиматум? Тюрьма или работа у него на кухне?

Разве я мог заставить Каннингхэма свидетельствовать против его нового повара? Разве у людей, которые чего только не сделают, чтобы заполучить хорошего повара, может возникнуть желание засадить его за решётку?

Разумеется, нет.

Так что на расследовании я спокойно поставил крест.

А вот вкус стейка, поданного на обед с китайскими чёрными грибами, мне не забыть до конца жизни.

Джек Ритчи (1922–1983) — американский писатель, мастер остросюжетного рассказа. Его рассказы представлены во многих антологиях детективного жанра, выпускаемых таким мастером, как Альфред Хичкок. Семнадцать раз произведения Ритчи, отличающиеся особым юмором, включались в издаваемые в США ежегодники «Лучший детектив года». Предлагаемый рассказ — пародия на детективы, щекочущие нервы читателя нагромождением убийств и ужасов.

Мы были женаты уже три месяца, когда я подумал, что с Генриеттой, пожалуй, пора кончать.

Обыскал теплицу, подсобку при ней и, увы, ничего более токсичного, чем воск для прививок, известь, сфагнум и тому подобное, не обнаружил.

Вернулся в дом.

— Послушай, Генриетта, а где ты держишь яд? Ну, химикаты, которыми опрыскивают вредителей?

— Что ты, милый, — откликнулась жена, — я пользуюсь только органикой. Никакой химии! Почва удобряется, как в природе: опавшими листьями, скошенной травой, перешившим сеном. Здоровая среда — здоровые продукты. Вредители просто не заводятся на благополучных растениях. А для чего тебе яд, милый?

— Заметил какого-то жучка на кусте малины.

— Ну так что ж? Не стоит убивать всех жучков без разбору, — с мягким укором сказала она. — Некоторые из них приносят пользу.

Я посмотрел на неё изучающе:

— Знаешь, Генриетта, мне давно хотелось спросить, где это ты покупаешь такие платья? — Хотел добавить: «И почему?», — но удержался.

Она мельком глянула в зеркало.

— Примерно раз в месяц звоню в магазин Элейн, и она присылает мне три-четыре сразу.

— А разве ты не примеряешь платье перед тем, как его купить?

— Незачем. Элейн знает мои размеры. — Она провела ладонью по ткани. — А что, тебе оно не нравится?

— Ну, почему же! Однако, когда тебе в следующий раз захочется обновить гардероб, давай поедем к Элейн вместе и посмотрим, что у неё есть.

Наследство, которое оставил мне мой родитель, чуть-чуть не дотягивало до того, чтобы в полной мере обеспечивать потребности цивилизованного человека, и поскольку я не собирался менять сложившиеся привычки, то был вынужден мало-помалу отщипывать от основного капитала, так что за пятнадцать лет, прошедших со смерти отца, запасы, естественно, истощились. Короче говоря, я жил в кредит, когда повстречался с Генриеттой.