Судя по оскалу, она собралась произнести что-то убийственное, но, видно, было в моей улыбке нечто такое, что заставило её переменить намерения. Она облизнула губы, обвела растерянным взглядом присутствующих, не дыша внимавших нашему диалогу, и очертя голову вылетела из гостиной.

Следующим на очереди был шофёр — небритый мужлан, привыкший, судя по виду, спать прямо в униформе.

— Симпсон!

— Чего?

— Как вы полагаете, Симпсон, не следует ли нам отправить на свалку все наши автомобили?

— Чего?

— Я, со своей стороны, искренне убеждён, что в интересах экономии мы должны поступить именно таким образом. Ведь, согласно счетам, на милю пробега каждая из наших машин сжирает больше галлона бензина.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Да что там смотреть-то на эти цифры! Всё врут, наверное.

— Возможно. Но я не собираюсь утруждать вас. Надеюсь, чемодан у вас имеется?

— Только мисс Лоуэлл может рассчитать меня, — окрысился он.

— Мисс Лоуэлл, — улыбнулся я, — отныне миссис Грэхэм. И если я через час обнаружу вас на нашей территории, то поступлю с вами как с нарушителем прав владения. Нет, я не стану стрелять вам в голову. Она непробиваема. Однако даже вам должно быть известно, что и помимо головы есть во что целиться, и будьте уверены — я не промахнусь.

Действуя в таком духе, я рассчитал очень многих, но не всех слуг. Процентов семьдесят пять, не больше. И в тот же день заменил уволенных персоналом с прекрасными рекомендациями, присланным мне респектабельным агентством.

Ужин этим вечером был подан вовремя, сервирован безупречно, а с точки зрения вкуса превзошёл все ожидания.

Генриетта не обратила на еду никакого внимания — она вообще редко замечает, что ест, — но во время десерта её взгляд случайно упал на горничную, прислуживающую за столом, и она подняла брови.

— Вы новенькая? Я вас раньше не видела.

— Да, мадам.

— Что случилось с Тэсси? — Генриетта повернулась ко мне.

— Я её уволил. И, помимо неё, ещё нескольких слуг. Кое-кого заменил, но лишь тех, без кого нельзя обойтись, чтобы в доме можно было жить по-человечески. Прости, пожалуйста. Тебе что, в самом деле нужны три никудышных камеристки?

— Три?! О, Боже! Извини, Уильям, я не знала, что у меня есть камеристки. Нанимала всех миссис Триггер. Я никогда их не видела. Никто не помогает мне одеваться. — Она с надеждой подняла на меня глаза. — А миссис Триггер… её ты тоже уволил?

— Да.

— А шофёра?

— Да.

Она даже порозовела от удовольствия.

— Ах, как славно! Знаешь, я всегда их немножко… побаивалась. Особенно шофёра. Он так ерепенился, когда я просила его куда-нибудь меня отвезти, что я предпочитала пользоваться автобусом…

Через месяц в моём распоряжении была усадьба, где весь обслуживающий персонал работал, как часы.

Теперь следовало обдумать следующий шаг: как достичь независимости, сохранив обретённое богатство, для чего, собственно, только и требовалось, что избавиться от жены.

Относительно способа, то, обдумав следующие возможности: застрелить, ударить по голове, удавить или столкнуть с обрыва — я забраковал всё. Вышеуказанные способы требуют от исполнителя примитивной жестокости, которая, знаете ли, противна моей природе. Я остановил свой выбор на самом цивилизованном способе убийства. Но где достать отравы, не вызвав естественных подозрений?

Убивать мне ещё не приходилось, но я полагал, что на хладнокровное преступление духу у меня достанет. Наблюдать за предсмертной агонией я, разумеется, не собирался.

— Милый, — произнесла Генриетта как-то за завтраком, — а как бы ты отнёсся к тому, чтобы заняться преподаванием?

— Я?!

— У нас в университете осенью открывается семинар по новейшей истории, а преподавателей-гуманитариев не хватает. Все ринулись в естественные науки. Почему-то это считается более респектабельным.

Может, крысиный яд? Нет, парадоксальным образом эта идея представилась мне плебейской.

— Чтобы вести семинар, только и требуется, что степень бакалавра, — продолжала Генриетта, — а она у тебя есть. Представь, как было бы чудесно, если бы мы вместе ездили по утрам на работу!

— Не представляю. У меня ни малейшей склонности к преподаванию. Я предпочитаю учиться, а не учить.

— Но ведь только учиться — эгоистично!

— Это я-то эгоист? — оскорбился я.