Девушка оторвалась от тарелки.

– А… почему?

– Не знаю… – ответила матушка. – Вроде ты пришла бодрая, а теперь сникла. Или тебя, что беспокоит?

– Да нет, ничего. Устала просто… – Ответила Полина и принялась доедать жаркое.

Станислав Петрович удивился не менее своей супруги и, покрутив ус, полюбопытствовал:

– Уж не с карабинерами ли встречалась сегодня?

Полина встрепенулась.

– Ну, что вы, право! То бомбисты, то карабинеры! Теперь вот – разночинцы!

– Отчего ты так разволновалась, дитя мое? – попыталась урезонить ее матушка. – Что за вспышки гнева?

– Извините… – буркнула Полина. – Я сыта, благодарю. Пойду в свою комнату…

Девушка удалилась.

– Вот, это все влияние университета! – резюмировал Станислав Александрович.

Антонина Петровна вздохнула.

– Девочка уже выросла, она жаждет познаний, общества. Нельзя же держать ее в четырех стенах?

– В четырех стенах нельзя, – согласился отец семейства. – А отправить в имение, от греха подальше, вовсе не помешало бы. Да замуж ее там выдать…

Антонина Петровна возмутилась.

– Отчего ты так торопишься, дорогой мой? Ей едва исполнилось восемнадцать. Сейчас не принято рано выдавать замуж…

– И очень скверно! – снова высказался господин Матвеев. – Поэтому у юных барышень в голову лезет всякая политическая дребедень! Я уж не стал ничего говорить при дочери… Вот прочти… – он протянул жене свежую газету «Московский вестник».

Антонина Петровна пробежалась глазами.

– Боже мой! Молодая девица стреляла в полицмейстера!

– Да-с… Так-то вот… Поэтому, если я замечу в дочери перемены, то непременно посажу ее в экипаж – и в Матвеево-Орлово. Там – ни бомбистов, ни столичных эмансипе, ни разночинцев. Лишь помещик Бережной с семейством – с одной стороны, а Утятин – с другой.

– Ах, дорогой мой… Но Полине будет скучно в деревне.

– Ничего, пусть вышивает и варит варенье. Да и очень тебя прошу… – Станислав Александрович выразительно посмотрел на супругу, – не вздумай научить Полину стрелять.

Антонина Петровна округлила глаза.

– Та-а-а-к!!! – возмущенно воскликнула она. – Изволь объясниться!

– Прошу тебя, не обижайся. Стреляла ты по молодости лет просто отменно. Но тогда было другое время, пойми…

Антонина Петровна взяла себя в руки и оценила доводы мужа.

– Ты прав. По правде говоря, я не собиралась этого делать.

– Вот и славно. А что, ты не встречалась с Рогозиными? – как бы невзначай поинтересовался господин Матвеев.

– Но помилуй, Станислав! Рогозины, прежде всего, твои знакомые.

– Конечно, но мне, казалось, что ты нашла общий язык с госпожой Рогозиной…

– Да. Но…

– Так вот, Антонина, я хочу напомнить тебе наш разговор, когда ты упоминала про Анатоля Рогозина…

– Дабы он и Полина…

– Именно, дорогая моя! Надобно возобновить наши встречи. Ведь в детстве Анатоль и Полина были так дружны! – воскликнул господин Матвеев.

– Но пойми… Они выросли и стали стесняться друг друга, это естественно…

– Ты так считаешь? Но все же – что по поводу нашего совместного ужина, или обеда с Рогозиными?

– Нужно все обдумать наилучшим образом, – подытожила Антонина Петровна.

– Так вот, дорогая моя, и займись этим…

Станислав Александрович развернул газету и углубился в чтение.

Наконец Полина уединилась и попыталась собраться с мыслями: «Как это странно… Но я чувствую меланхолию… Я растеряна, но отчего же? Неужели оттого, что красавец Вельяминов, наконец, решился подойти ко мне? Или я предпочитала знакомству его взгляды? – это так романтично… Но он приятен… А матушка? Если она узнает, то будет крайне недовольна, что я вожу знакомство с молодым человеком не нашего круга… Но я не собираюсь ей ничего говорить… Матушка слишком проницательна и умна…»

Таки мысли проносились одна за другой в прелестной голове юной барышни. Она пребывала в растерянности, не в силах разобраться: рада ли она знакомству с Григорием Вельяминовым? Или лучше бы все оставалось, как раньше?

Вечером по прибытии домой из университета, Григорий отужинал в обществе маменьки.

– Как прошли лекции? – поинтересовалась она.

– Как обычно…

– А в газете я прочитала ужасную новость, – продолжила госпожа Вельяминова, – некая курсистка стреляла в полицмейстера! Ты можешь себе это представить!