Сталин посмотрел карточки, вернул их мне и сказал:

– Это соображение серьезное.

Он отошел в другой конец комнаты.

– Скажите, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?

Поднялся конструктор.

– Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.

– Незначительно – это не инженерный термин. Вы считали?

– Нет, не считал.

– А почему? Ведь это военная техника.

Я хотел высказать свое мнение и, подняв руку, громко произнес:

– Иосиф Виссарионович!

Сталин посмотрел в мою сторону, и вновь я увидел на его лице прежнее выражение. «Почему он так смотрит на меня?» – подумал я.

А Сталин отвернулся и прошел дальше в противоположный от меня угол комнаты. Я сел. И вдруг шепот сидящего сзади меня разъяснил все:

– Никогда не называйте его Иосиф Виссарионович – это он позволяет только очень узкому кругу близких людей. Для всех нас – он Сталин. Товарищ Сталин.

Вдруг обернувшись к конструктору и не спуская с него глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка?

Конструктор, встав, тихо сказал:

– Незначительно.

– Что вы твердите все время «незначительно» да «незначительно», скажите, вы расчеты делали?

– Нет, – тихо ответил конструктор.

– А почему?

Конструктор молчал.

Сталин положил на стол находившийся у него в руках листок с проектом решения и сказал:

– Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами в Политбюро не входили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию, в состав которой включить Федоренко, его, – он указал на наркома автотракторной промышленности С.А. Акопова, – и его, – палец Сталина указывал на меня.

Ко мне подошел И.И. Носенко.

– Ты меня подвел, немедленно дай телеграмму о прекращении производства литых башен. Твои башни, не приняты. Военные их принимать больше не будут. Ты остановил все производство танков. Ты зпаешь, чем это пахнет?

Спускаясь по лестнице, я почувствовал, что кто-то дотронулся до плеча. Я обернулся. Это был генерал Щербаков.

– Не падай духом, – шепнул он. – Пойдем к Савельеву, он человек хороший и подскажет, что надо делать.

Савельев – один из ответственных работников Комитета обороны – уже знал, что проект по литым танковым башням не принят.

– Надо быстро подготовить новый, – сказал он мне. – И самое главное – необходимо дать справки по всем вопросам, которые задавал Сталин. В проекте запишите, что наряду со сварными разрешается сдавать также и литы© башни, – советовал Савельев. – Действуйте быстро, иначе поступит донесение, что прекращено производство танков. Вот вам бумага, пишите.

Я составил проект решения и показал его Савельеву. Он поправил немного и сказал:

– Теперь получите визы Федоренко и Акопова и быстро подготовьте все справки, а остальное сделаю я. Но торопитесь, имейте в виду, дело очень серьезное.

Придя к себе в наркомат, я перепечатал подготовленный проект постановления и стал звонить Федоренко. По телефону долго никто не отвечал, и наконец дежурный сообщил, что сегодня Федоренко на работе не будет, он уехал за город.

Акопов был на месте. Он без разговора подписался под проектом. И только спросил:

– А как со справками?

– К утру будут, – устало ответил я.

Домой вернулся в начале третьего ночи. Заснуть так и не удалось.

Утром голова разламывалась. Я поехал в главк и вновь начал звопить Федоренко. Справки с расчетами об изменении положения центра тяжести и нагрузки на переднюю ось, а также о всех преимуществах литых башен лежали у меня на столе. Наконец знакомый голос ответил:

– Слушаю.

– У меня готов новый проект решения. Акопов ужо его завизировал, можно к тебе подъехать?

– Только быстро, а то я уеду.

Я немедленно отправился к Федоренко. Он прочитал проект и спросил:

– А нас не погонят опять?

– Нет, я говорил с Савельевым, он заверяет, что примут.

– Ну, Савельев знает. – И Федоренко поставил внизу рядом с подписью Акопова свою.

Теперь все зависит от Савельева.

Савельев прочитал справки, взял проект решения, положил его в папку u сказал:

– Постараюсь быстрее дать на подпись.

Савельев свое слово сдержал. Решение было принято без поправок.

Когда мне принесли пакет и я, расписавшись в получении, вскрыл его, мне вдруг захотелось спать. Никогда за свою жизнь я ни разу не засыпал днем и не страдал сопливостью. Я попросил секретаря вызвать машину.

– Я поеду домой. Если будут спрашивать, скажите, что заболел.

– Может быть, вызвать врача? – спросила Лидия Ивановна.

– Не надо.

– Что-нибудь неприятное? – осторожно вновь спросила Лидия Ивановна.