Такой точки зрения в Автобронетанковом управлении придерживался не один Павлов. Некоторые считали, что достаточно иметь всего две-три сотни тяжелых танков для того, чтобы проткнуть оборону противника. Но, видимо, эту точку зрения многие не разделяли.

Нашей комиссии поручили подобрать заводы для производства куда. более значительного количества боевых машин. Хотя определенной цифры и не было установлено. Во всяком случае, ее нам не называли. Мы отберем заводы и установим, сколько на них можно будет изготовлять танков. Цифру определит правительство.

Передо мной вставали огромные заводы Рурской области. Сколько на ппх можно всего изготовлять! Немцы никогда полностью своих возможностей не использовали. В случае необходимости им не трудно переключить многие заводы на выпуск вооружения. Да и на действующих заводах они могут произвести огромное количество разнообразной военной техники. А теперь, используя сырье, материалы, оборудование и рабочую силу на захваченных территориях других страп Европы, они будут стремительно наращивать свою военную мощь.

Недавно, проходя по улице Горького, я увидел в окне букинистического магазина книгу с большим знаком свастики на обложке. Это была книга Dorothy Woodman «Der Faschismus treibt zum Krieg» [2] . Я зашел в магазин и купил ее. В книге был собран большой материал о всесторонней подготовке фашистской Германии к большой войне. Эту книгу я прочел с большим интересом. Она дополнила то, что я наблюдал сам пять лет назад, будучи в Германии.

Но все же никто из нас не представлял тогда, что огромное пространство нашей страны от западных границ до самой Волги будет местом кровопролитных сражений, а танки, изготовляемые на Урале, будут сражаться с гитлеровцами вот на этой Средне-Русской равнине, которая расстилается перед окнами нашего вагона.

Танков потребуется много – это было для нас ясно. Но сколько много? Вероятно, тысячи, хотя мы еще и не представляли себе, сколько их будет нужно. Это определилось позже, уже в дни войны.

Вопрос о производстве тяжелых танков был ведь решен всего несколько месяцев пазад. До этого мы производили легкие танки, главным образом Т-26 и БТ-7. Все мощности бронепрокатных цехов, где нужно было изготовлять броню для тяжелых танков, были заняты заказами Военно-Морского Флота. Производство брони стало узким местом. Мы хорошо знали свои производственные возможности. Они были невелики. Для изготовления корабельной брони мы не только реконструировали действующие заводы, но и строили огромный завод на Востоке. Таких заводов на Западе не было.

В Эссене на Фронхаузенштрассе, где расположен листопрокатный цех крупповского завода, в котором прокатывали броню для военных кораблей, заводская ограда была своеобразной рекламой – часть кирпича на ней была заменена стальным листом. Его ширина достигала четырех метров, а длина почти двенадцати. Об этом свидетельствовала лаконичная надпись.

На нашем новом заводе был запроектировал стан, на котором можно будет катать листы и шире и длиннее. Главный инженер проекта этого завода Голованов со знанием дела и любовью ведет работы по проектированию. Возникает много сложнейших вопросов, далеко выходящих за границы того, что обычно принимается во внимание при выполнении таких проектных работ.

Надо предусмотреть многое, нужно знать буквально все. Это будет не просто уникальный металлургический завод, каких еще нет нигде в мире, а по существу химико-металлургический комбинат. На нем не будет отходов – все они будут использоваться в качестве сырья для многих побочных производств. На прошлой неделе мы рассматривали вместе с Головановым схему переработки отходов коксового производства. В них содержится фенол, а фенол – ценное сырье для многих химических производств. Но вот беда – денег мало дают.

Уже два раза вместе с Головановым мы ходили в Госплан, убеждали работников отдела выделить дополнительные ассигнования, хотя и понимали, что деньги нужны не только нам.

А вот недавно выявилось еще одно совершенно непредвиденное обстоятельство. Оказалось, что самые широкие броневые листы нельзя будет доставлять в европейскую часть страны – они не пройдут через железнодорожные туннели. Мы уже однажды с такой проблемой встречались, когда отправляли широкие листы с Южного завода на Северный. Но тогда эту задачу решили просто, на пути не было туннелей. Договорились с Наркоматом путей сообщения о графике перевозок, и на участках железнодорожного пути, где двигались наши платформы с листами, останавливали встречное движение поездов.

Много позже, к концу пятидесятых годов, опять пришлось ломать голову над доставкой негабаритного груза. Это было во время строительства самого большого в мире ускорителя ядерных частиц в Дубне. Нужно было перевезти из Ленинграда с завода «Электросила» катушки огромного электромагнита. По железной дороге их доставить было нельзя – они «не вписывались в габариты железнодорожного пути». Пришлось везти катушки водным путем с берегов Невы на берега Волги по системе каналов. Правда, в Дубне надо было строить специальный причал, что выходило за рамки утвержденной сметы и вызвало большие нарекания.