— Уезжаете сразу, — наставлял тем временем Корреспондент своего подручного. — Разрулите там все, и пусть кто-то один возвращается. Если будут какие-то коррективы — я дам телеграмму, — он обернулся ко мне и сказал: — Ну, до встречи, милая леди! И будьте благоразумны! — Он с упоением разыгрывал роль крестного отца.

— Вы тоже берегите себя! — заботливо проговорила я на прощанье. — Фрукты ошпаривайте кипятком, не сидите на сквозняке и улицу переходите только на зеленый — проживете сто лет! А главное — держитесь подальше от шампанского, оно вам противопоказано!

Корреспондент хохотнул. Макс взял в левую руку пакет, а правую демонстративно сунул за пазуху.

— Шагай, сучка, — пробормотал он, выталкивая меня плечом из палаты. — И не вздумай валять дурака, не то проверчу в тебе лишнюю дырку! — И он заржал, донельзя довольный своим остроумием.

Мы быстро пошли по коридору — я чуть впереди, он чуть сзади, бдительно сверля мою спину взглядом своих злых выцветших глаз. Я посмотрела на часы — я уже задерживалась на авансцене лишних полторы минуты. Еще чуть-чуть, и меня вполне могут застать в компании этого придурка, отягощенного мешком с героином и пистолетом с глушителем. Я решила отрываться немедленно.

— Шевелись! — порекомендовал мне Макс, наступая на пятки. — И без глупостей…

— Да-да, я уже слышала, — равнодушно сказала я, внезапно останавливаясь. — А то ты провертишь дырку и так далее. Между прочим, на твоем месте я бы посмотрела в окно — за тобой ведь приехали, дурачок!

Макс, уже угрожающе зашевеливший правой рукой, не смог справиться с искушением. Он повернул голову к окну.

Я ударила его носком туфли в голень. Стальная окантовка врезалась в кость, как топорик. Я услышала негромкий хруст и крик боли. Макс на мгновение согнулся и тут же получил еще один удар — ребром ладони по горлу. Он захрипел и осел на пол.

Я обернулась только тогда, когда уже сворачивала на лестницу.

Макс, силясь подняться, выискивал меня затуманенными глазами и рвал из-за пазухи пистолет. Внезапно раздался шум многих шагов. С противоположной стороны коридора появилась большая группа людей в белых халатах. Они шли, оживленно переговариваясь и жестикулируя. Видимо, у врачей только что закончилась конференция.

Одновременно с ними в вестибюле появилась еще одна группа людей — они вошли с улицы и теперь быстро поднимались по лестнице, бросая по сторонам цепкие профессиональные взгляды. Двое из них были в обычных костюмах, а четверо в камуфляже и при автоматах. Они взбежали на второй этаж и столкнулись со мной нос к носу.

— У него пистолет! — закричала я истерически, показывая на Макса пальцем.

Крик мой прокатился по коридору и всех переполошил. Компания врачей тут же остановилась и в растерянности уставилась на вооруженных людей, свалившихся им как снег на голову. Макс тоже их увидел и зарычал от отчаяния. Он наконец выхватил свой пистолет и теперь угрожающе поводил по сторонам стволом, не решаясь, однако, выстрелить.

Один из мужчин в камуфляже схватил меня за плечи и довольно бесцеремонно убрал с линии огня, выставив на лестницу. Остальные, вскидывая автоматы, бесстрашно ворвались в коридор, грубо потребовав от врачей немедленно лечь на пол.

— А ты — бросай оружие! — крикнул Максу человек в штатском, выхватывая из-под пиджака пистолет.

Макс, собрав последние силы, сумел вскочить на ноги, наугад выстрелил и с драгоценным пакетом в руках бросился, прихрамывая, в сторону реанимационной палаты. Его пуля, никого не задев, врезалась в информационный блок «Режим отделения», висевший на стене, и вдребезги разнесла стекло.

Один из бойцов в камуфляже дал короткую прицельную очередь, и Макс, споткнувшись на бегу, рухнул с перебитыми ногами на мраморный пол, выронив пистолет. Группа захвата мгновенно навалилась на него, заломила руки, и я услышала, как щелкнули наручники на его запястьях.

Никому до меня не было ни малейшего дела, и я, тихо спустившись по лестнице, вышла во двор. В дальнем углу асфальтовой дорожки, за воротами я увидела еще нескольких человек с автоматами, суетящихся вокруг черного «Опеля», и поняла, что план мой сработал на сто процентов. У нас с Оваловым больше не было в этом городе врагов.

Еще в вестибюле я сняла с лица марлевую повязку и теперь ничем не отличалась от остальных медработников. Поэтому я, никем не замеченная, спокойно вернулась в ремонтирующийся корпус, нашла свой кейс и избавилась от маскарадного одеяния.

Через минуту я уже поворачивала ключ зажигания в своей машине. А еще через пять была далеко от места событий и, пожалуй, впервые за эти дни смогла расслабиться. Я перебирала в памяти все, что мне довелось пережить после знакомства с Оваловым, и грустно улыбалась. Я окончательно поняла, что у нас с ним нет будущего. Тот безупречный герой, что занимал мои мысли, появился из волшебного мерцающего луча кинопроектора и исчез, как только вышел на солнечный свет. Не о чем было жалеть.

Свою миссию я, кажется, выполнила, и самым разумным сейчас будет расстаться раз и навсегда. Именно об этом я и решила поговорить с Оваловым, как только вернусь домой.