Дерри удавалось сдерживать себя лишь ценой огромных усилий. Близилась полночь. Он испытывал как физическую, так и душевную усталость.

– Милорд Уорвик, если вы отведете своих людей из северной части города, у нас там не останется никого, кто мог бы сдерживать мятежников.

Высокий и стройный Ричард Невилл был еще слишком молод, чтобы носить бороду. Тем не менее этот молодой человек носил титул графа, а также был сыном и внуком могущественных аристократов.

– Кто вы такой, чтобы указывать мне, где я должен размещать моих людей, мастер Брюер? – произнес он с надменностью, выработанной и отшлифованной в течение нескольких поколений. – Я вижу, что солдаты лорда Сомерсета носятся взад и вперед, выполняя ваши распоряжения, и вы не подпускаете меня к войскам, готовящимся к отражению нападения армии, которая движется на Лондон. Вы что, потеряли рассудок? Позвольте мне быть с вами откровенным. Не вы командуете здесь, Брюер. Прошу вас не забывать об этом.

Дерри чувствовал, как у него все кипит внутри, но препираться с одним из Невиллов в то время, как Лондону угрожала серьезная опасность, не имело никакого смысла. Он тяжело вздохнул.

– Милорд, я согласен, в данный момент банда Кейда представляет самую большую угрозу для города. Но когда они придут, на улицах должен быть порядок. Их нашествие вызвало волнение среди смутьянов. Сегодня вечером вспыхнули беспорядки в районе собора Святого Павла. Мятежники призывали вытащить короля из Тауэра и предать его суду. На мясном рынке собрались сотни возбужденных людей, и их еще больше распаляет какой-то оратор из Сассекса. Эти места требуют вооруженного присутствия, милорд. Нужно, чтобы солдаты находились на каждой улице, в трущобах и на площадях, от Олдгейта до Криплгейта. Я лишь прошу, чтобы вы…

– Кажется, я уже сказал вам, Брюер, – холодно произнес Ричард Невилл, глядя поверх головы собеседника. – Я решил, что буду со своими людьми защищать Лондонский мост и Тауэр. Или вы хотите сказать, что король отдал другой приказ? Письменный приказ, который я мог бы прочитать? Думаю, никаких приказов его величество не отдавал, поскольку этим вечером он покинул город. Не сомневаюсь в том, что вы хотели бы, чтобы мои солдаты патрулировали улицы и главное сражение произошло без моего участия. Но вы не обладаете здесь властью! Я предложил бы вам удалиться или, по крайней мере, хранить молчание и держать ваши планы при себе.

Однако угрожающее спокойствие, с которым его слушал Дерри, заставило Уорвика замолчать. В комнате ратуши, где на протяжении веков заседали представители гражданских властей Лондона, находились пять человек. В уголках губ лорда Сомерсета пролегли жесткие складки. Заметив, что Дерри вот-вот взорвется, он кашлянул.

– Для споров нет времени, джентльмены, – сухо произнес он. – Лорд Скейлз, по-моему, вы говорили что-то по поводу охраны других ворот?

Скейлз, ветеран войн во Франции, которому было за пятьдесят, оставался в Лондоне со дня следствия по делу лорда Саффолка. Он принял протянутую Сомерсетом оливковую ветвь и заговорил мягким баритоном, стараясь разрядить возникшее в комнате напряжение.

– Нам известно, что у этого парня Кейда много сторонников. Элементарные соображения безопасности требуют усиления караулов у ворот Лондона.

– У семи ворот, лорд Скейлз! – Дерри не скрывал раздражения. – Если даже мы приставим к каждым воротам хотя бы еще по сорок человек, у нас останется недостаточно солдат для поддержания порядка на улицах. Милорд, мои люди находятся в окрестных деревнях и наблюдают за передвижениями мятежников. Кейд не выходил из Саутуарка. Если он и придет, то будет ломиться в ворота, словно бык. Если бы опасность исходила только от него, я согласился бы с молодым графом в том, что нам следует сосредоточить все силы у Лондонского моста. Но десятки тысяч недовольных лондонцев могут воспользоваться этой ситуацией для сведения старых счетов и начать громить, жечь, убивать и насиловать. Нападение со стороны Кейда послужит лишь сигналом к уничтожению города.

Дерри замолчал, окинув взглядом людей, которые собирались защищать Лондон, когда к нему подойдет армия Кейда. Сам он считал, что постоянно занимается этим. На лорда Сомерсета он, по крайней мере, мог положиться, хотя старик, когда, по его мнению, ему отказывали в должном уважении, становился столь же вспыльчивым, как и Ричард Невилл. С бароном Риверсом Дерри был едва знаком. О нем ему было известно лишь то, что он привел в Лондон двести человек, выполняя приказ короля, написанный и скрепленный печатью самим Дерри. Молодой граф Уорвик, которого клан Невиллов выбрал своим представителем, проявлял по отношению к нему откровенную враждебность, нисколько не отличаясь в этом плане от мятежников. Дерри хмуро смотрел на него, зная, что за ним стоит Йорк, хотя, естественно, его нигде не было видно. Группировка Невиллов только выигрывала от нападения на Лондон, и Дерри в отчаянии подумал о том, что, если последует хаос, эти люди не упустят шанс добиться своего. Ему как воздух требовались солдаты!

В Тауэре Маргарита находилась в безопасности. Дерри очень пригодились бы четыреста солдат, которые охраняли ее, но поскольку она отказалась уезжать, у него не оставалось выбора. Он прекрасно понимал, что, если Лондон будет спасен за счет потери Маргариты, йоркисты значительно укрепят свои позиции. Герцог Йорк наверняка в течение года станет королем. Дерри с тоской вспомнил о прежних временах, когда ему противостоял один-единственный враг. Сейчас же у него было ощущение, будто он находится в комнате, наполненной змеями, и не знает, с какой стороны ждать нападения.